#РыжийФест,
недавно собравший тысячи любителей чтения в Челябинске, порадовал южноуральцев
не только изобилием новых книг. Целая когорта писателей первой величины
посетила фестиваль, чтобы пообщаться с читателями. Мы поговорили с одним из
самых значительных российских писателей нашего времени, дважды лауреатом премии
«Большая книга» Шамилем Идиатуллиным.

Шамиль Идиатуллин
– Я прочел вашу последнюю
«большую повесть» под названием «Бояться поздно».&nbsp;Повествование в книге
ведётся от первого лица, от лица девушки, и у меня вопрос: трудно было писать
за 22-летнюю невротичную девочку? 
– С одной стороны, конечно, трудно. С другой
стороны, мне было за кем подглядывать, поэтому это вопрос техники и любви.
Писать за 22-летнюю девочку не труднее, чем за сорокалетнюю женщину или
шестидесятилетнего дяденьку, или за семилетнего мерина Холстомера. Эта
писательская задача не проще, но и не сложнее любой другой писательской
задачи.&nbsp;
– Быстро написали?
– Дольше, чем ожидал. Я исходил из того, что это
будет действительно небольшая повесть. Но она получилась раза в полтора больше
и гораздо жёстче. Сюжет родился давно, еще в 18-м году, реалии были другими и
криминальный движок, который тогда задумывался, был другим. Со временем текст
пришлось актуализировать, да и криминальный слой сюжета хотелось сделать
нетривиальным. Много времени отняло придумывание загадок, которые разгадывают
главные герои. Это совершенно необязательный бантик, который никак не пригодился
сюжету, но я убил на него несколько недель, потому что мне хотелось по-честному
показать, чем занимается группа, к которой принадлежат главные герои. Это
слегка удлинило работу над текстом, который должен был быть гораздо проще и
легкомысленнее.
– В повести много
молодёжного сленга, а со сленгом всегда тяжело работать, потому что он быстро
устаревает. Как вы работали с этим? 
– Я всегда пишу, пытаясь воспроизвести манеру
разговора и лексический корпус людей, о которых пишу. Слесаря должны говорить
"по-слесариному", менты – по-ментовски, журналисты – по-журналистски,
а геймеры – по-геймерски. Конечно, это всё имитация, поскольку я не мент и не
геймер. В силу этого, в тексте всё время вылезает автор – мужик средних лет со
своими любимыми словечками. 
– И как вы боретесь с этим
мужиком?
– Кое-что я на ходу вычищаю, кое-что не
получается, но именно для этого служат бета-ридеры (люди, тестирующие текст на читабельность – прим. авт.). В этом
качестве я смело привлек в этот раз своих детей и невестку. Они сказали, как и
что сейчас говорит современная молодёжь и в каком контексте. Так что за сленг я
спокоен и претензий не принимаю (смеётся).
По поводу всего остального косяки можно, наверное, найти.&nbsp; 
– С кем конкурирует
сегодняшний отечественный писатель?
– Он не конкурирует с западными авторами, с
классикой, с новостными лентами. Он живёт в условиях, когда совершенно
неочевидно, почему взрослый человек должен читать художественные книжки. Тем
более, современные, тем более, написанные соотечественником, тем более, находящимся
внутри страны.
– Да, звучит как-то
немодненько.
– Да. Последние лет двадцать-тридцать был целый
слой авторов, который находился под гнётом недобросовестной конкуренции. Это
детские авторы. С одной стороны, их поджимала советская классика: зачем мне
покупать Эдуарда Веркина или Светлану Лаврову, если я люблю Крапивина, Гайдара
и Рыбакова. С другой стороны, они конкурировали с западными коллегами. Ещё не
было понимания, что на русском языке или на языке народов России пишутся очень
важные вещи про нас, здесь и сейчас.

– Какова была ситуация в
российском книгоиздательстве тогда?
– Издатель, относившийся к книгоиздательству, как
к чистому бизнесу, без какой-либо гуманитарной или художественной составляющей,
понимал, что ему нужно издать какое-то количество книжек, и продать их с
максимальной рентабельностью. Ответ был безошибочным: с отечественным автором
не связывайся. Сначала ты должен его найти, платить ему пусть и мизерные, но
деньги, вкладываться его раскрутку, придумывать картинки, привлекать художника.
Куча геморроя при полном понимании, что первые книги первых десяти авторов
мало, кто купит. 
– И тогда они пошли на
Запад?
– Там книги не только раскрученные, но и
отобранные. Например, о том, что вышла книжка на голландском языке, ты узнавал,
поскольку ее перевели еще и на английский. А раз её перевели, значит, она
чего-то стоит. Так тебе ещё поможет её&nbsp;
издать грант института Гёте, или другого гуманитарного органа той или
иной страны. И если посмотреть на самые красивые детские книжки нулевых –
первой половины десятых, в переводных изданиях практически везде было указано:
издано при помощи такого-то органа такой-то страны. 
– То есть, издатель вообще
ничего не тратил?
– Он получал готового автора, готовый макет,
перевод ему оплачивал иностранный партнёр и книжка выходила с обалденными
картинками, с очень хорошим текстом. Вот только одна загвоздка: эта книжка не
про нас. Она про заграницу. Гарри Поттер спас чтение во всём мире. Если бы не
Роулинг, нынешние сорокалетние наверняка перестали бы читать, потому что они
поняли, что есть видеоигры, есть сериалы, интернет, чатики и всё это куда
интереснее, чем трудноусваиваемый продукт, через который надо продираться. Еще
и книжки толстые. Гарри Поттер спас чтение. Но Гарри Поттер любит пудинг. Ни
один отечественный подросток не любит пудинг, он любит семечки или чипсы. Гарри
Поттер – совершенно другой герой. Он шикарный спаситель всего, но нужна
всё-таки местная специфика. И издатели, поиздавав западные книги с огромной
маржой, в этом убедились. Надо работать с отечественной литературой. 
– И как изменился книжный
бизнес?
– Дальше случились два счастья. Огромное счастье,
что отечественная подростковая литература к тому времени ещё не вымерла. Её и
дустом пробовали, и мухобойкой. Писатели нанимались на любую работу, но
продолжали писать. С другой стороны, были институты, которые их поддерживали,
типа конкурса «Книгуру», конкурса им. Крапивина в Екатеринбурге и так далее.
«Зверский детектив» Анны Старобинец – мегахит, и Нину Дашевскую знают все, и
Веркин уже котируется как и взрослый автор, и Светлана Лаврова вполне себе издаётся.
Детские авторы стали коммерчески успешными и, самое главное, люди их читают.

– А взрослые?
– Со взрослой литературой ситуация пока несколько
иная. Есть люди, читающие отечественную прозу, их не то, чтобы очень много.
Когда человек говорит, что лучше почитает произведения классиков или западных
авторов, в девяноста процентах случаев это означает, что он не читает ничего
вообще. Тот, кто хочет читать и понимать, что происходит с ним, как с
человеком, как с частью семьи, как с частью общества – поскольку он живет
здесь, в нашем обществе – должен читать современную отечественную литературу.
Пока люди не начнут читать, они не начнут читать отечественную прозу. Когда они
всё-таки поймут, что без этого не обойтись, они возьмутся и за своих
современников, пишущих на их языке.&nbsp;
– Вы ходите на работу, у вас
двое детей, как вы успеваете писать?
– Не знаю (смеётся). Ночами, в выходные, в
новогодние каникулы, в праздники. У меня выработался специальный подход к
творческому графику. Я начинаю книжку поздней осенью, чтобы ближе к середине
[истории] оказаться на стадии новогодних каникул, когда все будут есть салаты,
бухать и ездить на шашлыки. В это время я буду писать большую часть середины и
дальше уже будет проще закончить текст «с горки» и можно будет совсем близко
подойти к финалу. 
– Вы жёстко редактируете
собственные тексты или у вас сразу всё получается?
– Итоговый чистовик отличается от черновика не
очень сильно. Убираю повторы и лишние куски. Иногда бета-ридеры подсказывают,
что какой-то кусочек непонятен и его надо разжевать. Я всё-таки исхожу из того,
что хорошая литература – это продукт, который узнаётся с первого предложения.
Абзац Набокова невозможно спутать ни с чьим другим абзацем. Как и абзац Чехова,
абзац Конецкого, абзац&nbsp; Стругацких и
прочих. Я люблю таких авторов и пытаюсь писать именно так. Поэтому мой текст
может быть ершистым, корявым, с заусенцами, но он специально так сделан, потому
что мне, как читателю, близок именно такой текст. 
– «Убыр» у вас совершенно не
корявый. В текст погружаешься словно в тёплое море. 
– Столько, сколько за «Убыра», мне не прилетало
критики по части стиля ни за один другой текст.
– Давайте, я сейчас, как
джедай сделаю магический жест рукой и вы забудете критиков "Убыра"?
– Нет, это тоже полезно. Всякий опыт полезен. Мне
повезло: я начал писать довольно взрослым человеком и научился не закладываться
на успех и не оглядываться на неуспех. 
– Меня бес попутал заглянуть
в несколько писательских форумов, передо мной открылся портал в ад. Какие-то
нафталиновые люди что-то говорят на советском. Складывается ощущение, что
сегодняшний литературный мир – очень маленький. Насколько он москвацентричный? 
– Литература сегодня очень столицецентрична, это
факт. В регионах живет гораздо меньше пишущих людей. Они есть, но их не очень
много. Региональные издательства можно перечесть по пальцам. В советские
времена их было очень много, целая сеть, они опирались на региональных авторов.
Сейчас этого нет. Это плохо. Плохо и то, что до читателя не доходит книга в её
классическом, бумажном виде. Если она издаётся тиражом полторы-две тысячи
экземпляров, то даже по авторизованной сети "Читай-город", которая
принадлежит АСТ-ЭКСМО, в каждый город придет единичное количество экземпляров.
В миллионном Челябинске, я уж не говорю про Владивосток, её&nbsp;смогут купить
два-три человека. Этого даже для книжного клуба не хватит, чтобы её обсудить. С
другой стороны, многие тиражи в полторы-две тысячи книг попросту не
распродаются: то ли не нашли своего читателя, то ли не нужны аудитории. 
– Звучит не особенно оптимистично.
– Ситуация странная и так себе работающая, это
факт. Другой факт: несмотря на то, что какие-то издательства закрываются, их
становится всё больше, каждый год появляются новые книжные серии, новые авторы,
у которых появляется большое число читателей. Некоторые из них, конечно,
являются проектами. Некоторые – нет. Популярность, которую получили книги Лии
Арден из серии "Мара и Морок", издающиеся стотысячными тиражами, не
снилась абсолютному большинству авторов, считающих себя живыми классиками. Это
нормально, это признак живой литературной жизни.

Яна Вагнер и Шамиль Идиатуллин
– Как-то модная московская
редакторка, поглядев на мой роман, спросила: "А можешь пятнадцать романов
на эту тему написать"?
– То, что некоторые издатели мыслят книжными
сериями, думают только о коммерческом успехе, о пятнадцати книжках подряд – это
вещь понятная. Они так привыкли. Но это феномен вчерашнего дня. Сегодня многие
издательства уходят от серий. Раньше даже постоянный автор приходил к издателю
с новой книгой и тот думал, в какую серию её поставить. Если же приходил автор
со стороны, то часто мог услышать, что книга хорошая, но ни в какую серию не
подходит. Сегодня ситуация изменилась. Сейчас каждая новая книжка имеет самоценность,
это продукт в себе. Под напором внешних обстоятельств индустрия меняется.
Меняется активный читатель, появляются новые игроки в виде книжных клубов,
сообществ, видеоблогеров. И тут впору говорить о том, что рулят уже не
нафталиновые авторы из 84-го года, а скорее, авторы из "китайских"
литературных сообществ, которые фигачат в интернете книжки с продолжениями. Они
не так заметны, но гораздо более платёжеспособны и более живы. 
– А, это знаменитые
подростковые фэнтези в азиатском сеттинге с бесконечным продолжением? 
– Да, "Автортудей", "Литмир"
и прочие, о которых мы мало знаем, но когда они прорываются в бумагу, как Лия
Арден, это нас изумляет. Но это факт, который, сам по себе, очень хорош. Чем бы
дитя не тешилось, лишь бы ни тупым и тяжёлым предметом. Если человек прочитал
книгу, которая сегодня представляется нам недостойной, глупой, примитивной,
порнографической или ещё какой-то, и мы её запретим, что из этого последует?
Что другой книги читать человек уже не будет, тем более, подросток. Если же он
прочтёт эту недостойную, глупую, примитивную и&nbsp; порнографическую книгу, то
он, скорее всего, прочтёт и вторую, и третью.
– А там, глядишь, привыкнет
к чтению.
– Да. Так это и работает. И то, что сейчас
появляются очень популярные книги, это очень круто. Потому что на одном
Пелевине, при всей моей дикой любви к его раннему творчеству, далеко не уедешь.
Все иронизируют насчет ежеосеннего релиза новой книжки Пелевина, мол, "он
уже не торт", но это – один из немногих поводов, который позволяет
федеральным медиа вспомнить о том, что у нас, вообще, есть литература, есть
книги. Книга у нас сегодня воспринимается как нечто позавчерашнее. Поэтому, все
призывают учить детей читать, чтобы они стали умнее, но сами читать не хотят.
Это положение меняется. Дети и подростки читают. Да, они читают то, что не
нравится многим взрослым, и слава богу.
– Какие пять свежих романов
отечественных авторов нужно прочесть сегодняшнему читателю, на ваш взгляд?
– Вспоминается советский фильм, в котором героиня
Муравьёвой говорила: «Странно, что вы не читали "Трёх товарищей", их
читала вся Москва». К счастью, эти времена закончились. Нет пяти, или десяти,
или ста романов, которые тебе необходимо прочитать, пока ты не умер. Необходимо
прочитать тысячи романов, пока ты не умер. Или тысячи поэм, если ты не любишь
прозу. Или тысячу томов манги или графических романов, если тебе они нравятся.
Мы сейчас живём в то время, когда нас окружает множество культурных продуктов,
которые могут существовать не только на разных языках, но и вообще без языка, в
виде картинки. Они сходны лишь в одном: это истории, продлённые нарративные
творения, которые можно читать и получать эмоциональную встряску, прикипая к героям.
И у каждого ряд этих творений может быть своим. Тут должна следовать
классическая фраза про арбуз и свиной хрящик. Когда ты не успеваешь прочесть
что-то, потому что уже и так читаешь пять классных книг, эта ситуация нормальна
не требует исправления. Читай, что тебе нравится. Чтение – это огромнейшее
удовольствие в жизни. «Ты говоришь, что это вкусно, потому что настоящей
вкуснотищи не пробовал» – такой подход не работает. А вот ситуация, когда
человек ноет, что читать нечего и поэтому не читает ничего, требует
исправления. Но исправления изнутри. Человек сам должен попробовать пролистать
первые пятнадцать страниц книги и понять: его эта книга или нет. Либо найти в
соцсетях или мессенджерах человека, который ему симпатичен, посмотреть, что он
читает и, исходя из этого, определить свой ближайший круг чтения.&nbsp; 
– Последний вопрос: бумага
или электронка?
– К сожалению, для меня уже электронка. Бумагу
читаю с большим трудом, она неудобна, её боишься помять, порвать или
забрызгать. Да и глазок уже не хватает (смеётся),
там шрифт не увеличишь. А на телефоне я выставил нужный мне размер шрифта и
читаю. И всегда с собой тридцать-пятьдесят книг, есть, чем переложиться. А
бумажных книг взял с собой два тома и чемодан уже полон. Но бумажные книги всё
ещё покупаю, потому что это красиво. Их нравится листать, нюхать и отмечать
какие-то кусочки. 
Фото Анны Овечкиной, Матвея Яворского и
Полины Шимановской предоставлены пресс-службой Челябинской областной
универсальной научной библиотекой.

#РыжийФест, недавно собравший тысячи любителей чтения в Челябинске, порадовал южноуральцев не только изобилием новых книг. Целая когорта писателей первой величины посетила фестиваль, чтобы пообщаться с читателями. Мы поговорили с одним из самых значительных российских писателей нашего времени, дважды лауреатом премии «Большая книга» Шамилем Идиатуллиным.

Шамиль Идиатуллин: «Чтение – это огромнейшее удовольствие в жизни»

Творческие семьи – самые крепкие. Прочным фундаментом в
каждых отношениях становится музыка, театр, общие взгляды на искусство. Со
временем на фундаменте вырастают стены нового дома, увеличивается количество
живущих в нем. А скрепляет всё любовь и уважение. 
О строительстве своей семьи и счастье в режиме «24\7» рассказывают
Александр Матушкин и Эльвира Авзалова.
Эльвира Авзалова – лауреат международных, всероссийских и
республиканских конкурсов, ведущая солистка оперной труппы (сопрано)
Челябинского государственного академического театра оперы и балета им. М.И.
Глинки.
Александр Матушкин – дирижер Челябинского государственного
академического театра оперы и балета им. М.И. Глинки, преподаватель кафедры
оркестровых струнных инструментов факультета музыкального искусства
Южно-Уральского государственного института искусств им. П.И. Чайковского.
Летом 2024-го произошло знаменательное событие. В год семьи
у Александра и Эльвиры родились малыши. Настоящая королевская двойня, мальчик и
девочка, Эльдар и Эмилия.
Малыши любят музыку?
Александр: Да, малыши у нас слушают и классическую
музыку, и детские композиции. И мама поёт, и папа поёт. Чувствую, что они скоро
подхватят и будут петь вместе с нами.
Эльвира: Пою малышам и колыбельные, и детские песни.
Иногда пою шлягеры из мюзиклов и арии из опер. Особенно дети любят «Колыбельную
Волховы» из оперы «Садко». Часто повторяю партии дома, скоро надо будет
возвращаться к работе. Поэтому пела и Травиату, и Антониду, а когда дошла до
Марфы, поняла, что сыну больше всего нравится именно эта партия.

Эльвира Авзалова в
опере «Садко»
&nbsp;
Эльвира, вы не коренная челябинка. Когда приехали в
наш город?
Эльвира: На прослушивание в Челябинск я приезжала ещё
будучи студенткой Казанской консерватории. Почти никого тут не знала. Перед
вызовом на прослушивание нужно было прислать видеозапись выступления. Так
получилось, что у меня на тот момент не было качественной записи с
симфоническим оркестром. И я отправила запись с народным оркестром Казанской
консерватории, много с ними выступала в то время. Так я оказалась в Челябинском
театре на прослушивании.
Александр: Помню, что в тот год к нам на
прослушивание приезжало десять человек. Эльвира сразу привлекла к себе внимание
профессионализмом и уровнем подготовки. Рад, что художественное руководство
предложило Эльвире работу в нашем театре. Новый талантливый человек появился в коллективе
и это всегда хорошо для труппы, для театра. Лично общаться с Эльвирой мы стали
позже.
Помните момент первого свидания?
Эльвира: Да! Первое свидание у нас случилось накануне
моего дня рождения, 15 октября. После спектакля «Кармен» Саша предложил
проводить меня до дома. Тогда я жила в «театральном» доме в Чурилово. Долго шли
пешком, разговаривали и никак не могли наговориться. 
Александр: С той октябрьской прогулки и начались наши
отношения. А потом через несколько лет и тоже 15 октября мы купили обручальные
кольца. 
Эльвира: Это был классный день! И опять накануне
моего дня рождения!

Александр Матушкин
и Эльвира Авзалова
&nbsp;
Предложение тоже в октябре делали?
Александр: Нет, тут мы сломали традицию. Предложение
я делал 31 декабря. У меня всё, кроме цветов, было заготовлено заранее. И
представляете, зима, 31 декабря, канун нового года, до боя курантов остается
всего час, а мне нужен букет живых цветов! Пришлось побегать по городу. Нашел.
Эльвира: Всё получилось как в сказке. И я сказала:
«Да!».
Учебу в консерватории успели завершить?
Эльвира: Да, консерваторию я окончила уже в статусе
солистки Челябинского оперного театра. А потом поступила в аспирантуру
Казанской консерватории. И ещё параллельно завершила обучение в Казанском
университете, там я получила педагогическое образование. Рядом с таким
талантливым мужем надо выглядеть достойно. Он и дирижер в театре, и
преподаватель в вузе.
Александр (смеется): Мне в свое время тоже удалось
поучиться в разных университетах. После музыкального училища поступил в
Челябинский институт музыки на хоровое дирижирование. По этой же специальности
окончил аспирантуру в Уральской консерватории. Чуть позже на кафедре
оперно-симфонического дирижирования Нижегородской консерватории три года учился
у профессора Александра Михайловича Скульского. Такой длинный путь в профессию.

Эльвира Авзалова и
Александр Матушкин в день свадьбы
&nbsp;
Вы всё время на учебе, на работе. Когда успели
пожениться?
Эльвира: Было сложно, но мы постарались. Успели! У
меня выдалось одно свободное лето, между получением диплома о втором высшем
образовании и поступлением в аспирантуру. В тот год и сыграли свадьбу. У меня
каждое лето получается занято чем-то очень важным: то учёба, то свадьба. А
летом 2024-го дети родились!
Александр: Большую свадьбу мы сыграли в Казани, в
речном порту. Много родных собралось. Приходили преподаватели Эльвиры из
консерватории, из колледжа.
Сразу знали, что ждете двоих детишек?
Эльвира: Когда на обследовании мне сказали, что будет
двойня, я испытала восторг от переполнявших меня чувств! В родне много подобных
случаев, да и я сама из двойни, у меня есть сестра-двойняшка. Думала, что
двойни появляются в семье через поколение. Существует такое мнение. Но, как
видите, мы нарушили правило. Никогда не подозревала, что у меня будет сразу
двое ребятишек! Конечно, одновременно управляться с двумя малышами сложнее. Но
раз Бог дал, значит мы получили любви в двойном размере! 
Александр: Мы стали родителями в тот момент, когда на
сто процентов были к этому готовы. Так судьба распорядилась, всё в жизни
вовремя происходит. Дети родились в год дракона, и мы шутим, что стали
родителями сразу двух дракончиков.

Дирижер Александр
Матушкин
&nbsp;
Александр, вы стали преподавать почти сразу после окончания
института?
Александр: Да, стал преподавателем в институте музыки
и в музыкальном училище. Сначала хоровое дирижирование, затем добавился
оркестровый класс, музыкальный театр. С тех пор удаётся сочетать работу в
театре и в образовании. Сейчас больше времени уделяю семье, стараюсь
корректировать педагогическую нагрузку.
Эльвира (улыбается): Получается, что у Саши работа в
три смены. В институте, в театре, а потом ещё и малыши. Детям очень нравится,
когда папа дома. Мне кажется, что у него на руках они быстрее успокаиваются.
Эмилия обожает, когда папа поет для неё песенки, читает стихи или рассказывает
сказки.
В театре комфортно работать вместе?
Эльвира: Могу сказать, что если мы работаем вместе,
то получится замечательный спектакль. Потому что Саша настолько тонко чувствует
музыку, знает все тексты, сам всё пропевает. Это гениально. Не только мое
мнение, но и всей нашей вокальной труппы. Саша предугадывает все действия
вокалиста, он чувствует, что в какой-то момент я хочу сделать паузу или
цезурку. Дирижёр для вокалиста – самый главный человек. Если он не понимает,
как дышит солист, то всё бессмысленно. Всегда испытываю особый драйв, когда
работаю вместе с моим великолепным мужем-дирижером.

Эльвира Авзалова в
опере «Травиата»
&nbsp;
Александр: Видел, что бывают творческие пары, которые
не могут рядом существовать в искусстве, не могут вместе играть, исполнять
что-либо. Но у нас всё совершенно иначе. Моя задача как дирижера дать вокалисту
время и возможность для дыхания. Стараюсь сделать так, чтобы во время спектакля
наши артисты думали о партии, о роли, об эмоциях и не отвлекались на
технические моменты и лишние переживания.
Партии, как и роли бывают всякие. Есть ли ревность?
Эльвира: Партии бывают разные, но при чем тут
ревность? Это же наша работа. Артисты на сцене должны сделать так, чтобы
зритель поверил чувствам главных героев, чтобы сюжетная линия сохранялась. Мне
кажется, что больше переживают неопытные партнеры. Некоторые боятся обнять,
косятся на дирижера. Но это зря. Мы же профессионалы. По-настоящему, в жизни, я
люблю только своего мужа. Всё, что происходит на сцене – это работа. 
Александр: Меня иногда спрашивают, не переживаю ли я
когда Эльвира играет на сцене с кем-то любовь. Это смешной вопрос. В эти
моменты я лишь переживаю за неё как за актрису. 
&nbsp;

Эльвира Авзалова и
Александр Матушкин на рождественском Штраус-концерте
&nbsp;
Обыгрываете как-то семейные отношения на спектаклях?
Эльвира: Есть у нас такая традиция. Например, в
«Летучей мыши» я играю Адель, которая по действию притворяется госпожой Розалиндой.
У неё есть ключевая фраза: «Каждая жена должна знать, во что превращается её
муж!» И когда Саша дирижирует, я обращаюсь прямо к нему. Многие в зале знают,
что мы муж и жена, начинают смеяться. И даже музыканты в оркестре.
Александр: На одном из Рождественских концертов
Эльвира преображалась в куклу. Я выносил её на сцену на руках, устанавливал
перед публикой. Эльвира начинала петь, и в этот момент наши ребята-тенора
пытались её украсть. Удалось создать уникальный игровой момент. Такие
неожиданные находки всегда делают концертную программу более очаровательной.
Публика хорошо принимает, щедро аплодирует.
В труппе хорошие отношения с коллегами?
Эльвира: Не только с коллегами! Наш театр – это одна
большая семья. В труппе мы все друг друга поддерживаем, помогаем. Всегда можно
обратиться к коллегам за помощью. Обязательно ходим друг к другу на все
премьеры, душой болеем за каждого. 
Александр: Да, наш театр выгодно отличается от
других. Многие хотят попасть к нам в коллектив. Редко в каких творческих сообществах
можно встретить такие теплые отношения между коллегами. Мы все дружим, общаемся
и вне театра. Это дорогого стоит.

Солистка Эльвира Авзалова
&nbsp;
Эльвира, вы с детства знали, что станете артисткой?
Эльвира: В юности не задумывалась об этом. Занималась
музыкой, сначала как пианистка, позже поступила на вокальное отделение. Стала
выступать на сцене уже как певица. Помню один знаменательный случай со мной
произошел на концерте в Казанском театре. Я сидела за кулисами, ожидала выхода
и в какой-то момент поймала себя на мысли, что театр чрезвычайно похож на дом.
Огромный дом, в котором всё так четко, красиво и разумно устроено. Я поняла,
что хочу работать только в театре! На душе стало удивительно тепло. 
Александр, а как вы пришли в театр?
Александр: Карьеру в челябинском оперном я начал в
юности как артист миманса. Дирижером стал позже, после окончания учёбы в
консерватории. Если просуммировать все годы, что я работаю в театре, то, думаю,
четверть века уже наберётся. Сейчас в театре дирижирую оперными, балетными
спектаклями, опереттами, мюзиклами, готовлю спектакли как дирижёр-постановщик,
занимаюсь подготовкой больших концертов. Например, готовлю программу ежегодного
рождественского Штраус-концерта, который стал традицией нашего театра почти
десять лет назад. Название концерта неизменно из года в год, но программа
каждый раз обновляется. Стараемся удивить нашу публику.
<img src="file:///C:/Users/ibm/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_image002.jpg">

Эльвира Авзалова и
Александр Матушкин вместе с первой леди Ириной Текслер и министром культуры
Челябинской области Алексеем Бетехтиным
&nbsp;
Город Челябинск, что он в вашей жизни?
Эльвира: В Челябинске я оказалась во многом благодаря
моему профессору из Казанской консерватории Сергею Владимировичу Ферулёву. Он
когда-то занимал пост главного дирижера здесь, в челябинском театре. Я очень
благодарна профессору за годы учёбы. Он в своё время и предложил мне поехать на
прослушивание в Челябинск. Театр мне понравился с первых же минут знакомства!
Такой большой, красивый, внушительный – настоящий столичный театр! Счастье, что
удалось остаться работать на челябинской земле.
Александр: Я коренной житель Челябинска. Здесь
родился, здесь окончил музыкальную школу, училище. Так сложилась судьба, что и
творческая карьера успешно развивается в родном городе. Это очень приятно. Эльвиру
я тоже встретил в Челябинске, здесь же родились наши дети. Мы счастливы!
&nbsp;
Фото Людмилы Ковалёвой; из архива семьи Александра Матушкина
и Эльвиры Авзаловой

Творческие семьи – самые крепкие. Прочным фундаментом в каждых отношениях становится музыка, театр, общие взгляды на искусство. Со временем на фундаменте вырастают стены нового дома, увеличивается количество живущих в нем. А скрепляет всё любовь и уважение. 

«В один летний день нас стало больше ровно в 2 раза»

В канун
празднования 80-летнего юбилея Великой Победы Челябинский Молодёжный театр
приготовил зрителю неожиданный подарок. Спектакль «Сердце завода» расскажет о
том периоде жизни Челябинска, который редко подвергался художественному
осмыслению, а на театральной сцене не воплощался, пожалуй, ни разу. 
Будучи городом
трудовой славы, Челябинск внёс огромный вклад в приближение Победы над
фашистами, но рассказать о повседневной жизни тех, кто стоял у станков, кто
приехал в город с эвакуированными заводами, впервые решили именно в
«Молодёжке». В преддверии премьеры, мы поговорили с актёрами, занятыми в
постановке, а также с режиссёром Игорем Бармасовым.

Игорь Бармасов
–
Что за постановка? В чем идея? Почему вы решили поработать с этим материалом? 
Игорь: 25-й год – особенный год, он всех
заставляет заглянуть в прошлое и сделать определенные выводы. Возможно, даже
более качественно и эффективно, чем раньше.&nbsp;
В связи с этим от театра поступил запрос посмотреть тему, которая была
бы связана с нашим городом, раскрывала бы связь Челябинска и войны. Галина
Анатольевна (Братышева, директор
Молодежного театра, – прим. авт.) нашла хорошую тему о том, как несколько
заводов из Ленинграда и Москвы были целиком эвакуированы в Челябинск. Широко
известные сегодня заводы, которые работают и по сей день, это заводы,
оставшиеся с тех времен. Стало ясно, что нужно погружаться в эту историю,
изучать конкретные детали. 
–
Расскажите, пожалуйста, кто написал пьесу? Это новый материал или вы взяли уже
готовый текст?
Игорь: Мы обратились к драматургу Кате
Гузёма, она очень опытный человек, а главное, она очень дотошная и
внимательная, никогда не подходит к материалу формально. Она приехала из
Ижевска, порядка двух недель работала здесь. Копалась в архивах, ходила по музеям,
встречалась с представителями заводов и изучала документы. Кроме того, остались
в живых свидетели тех событий, которые их помнят и готовы поделиться своими
воспоминаниями. Ей удалось с ними поговорить. Из этого материала она составила
историю.
–
Это документальная история?
Игорь: Изначально, предполагалось, что
это будет документальная пьеса, нормальный doc-театр. Но когда Катя начала
обобщать собранный материал, то поняла, что не хватает какой-то жизни. Тогда
она рискнула художественно домыслить часть истории, которая и стала главной.
Получилась абсолютно самостоятельная пьеса с вкраплениями документализма.
–
Это драма?
Игорь: Катя написала полижанровую пьесу.
Поскольку героям пьесы изменили жизнь, их оторвали от домов и семей,
доминирующая часть, конечно, драматическая. Но она смотрела на происходившее не
сверху, а пролезла вглубь, к людям и посмотрела, как всё могло было бы быть на
человеческом уровне. Её заинтересовало, как работали человеческие отношения в
то трудное время. Как люди изнутри проживали эти события? За счёт этого в пьесе
появились истории, где местами возникает юмор, где люди пытаются справиться с
внешними событиями при помощи иронии. Там же появляются и тексты документов,
есть вербатим, записанный у свидетеля тех событий. Таким образом, Катя собрала
несколько жанров в один текст и получилась любопытная штука. Мне это очень
понравилось.

–
В силу определенных особенностей биографии, я не люблю заводы и то, что с ними
связано. А вы когда про завод говорите, у вас даже глаза горят. Почему так?
Игорь: Мой отец был заводчанин, а я был
совсем пацаном. Он таскал меня к себе в цех через какие-то тайные лазы в
заборе, я был в цеху раз сто. Понятно, что я не вникал в рабочую ситуацию, но
мне всегда казалось, что там всё какое-то живое. То у них аквариумы с рыбами,
то карпов запустят в технический бассейн с водой, я их червячками подкармливал.
Какие-то мужики смешные, которые вечно рассказывали анекдоты. Все живые, все
дышат.
–
Кто главный герой нынешней истории?
Игорь: Здесь нет привычной единой линии,
одного главного героя, который бы двигал историю как проводник, а мы бы шли за
ним. Здесь вроде только-только вызревает персонаж, вроде, он – главный герой,
но Катя – раз – и растворяет его, выводя на первый план следующего персонажа. А
потом и этого героя растворяет. И стало понятно, что эта пьеса строится по
законам музыки, по законам кантаты. Если в оратории есть строгие ограничения,
то в кантате может возникнуть солист, потом его могут сменить дуэт или трио, а
потом снова вступает хор. Для меня это самая главная особенность пьесы. Не
самый привычный способ собирать спектакль. Конечно, тут многое построено по
законам драмы, но сама конструкция выросла из кантатной формы.
–
А как вы сами определяете жанр столь неординарной постановки?
Игорь: Мы с художником и композитором
дали спектаклю такое жанровое определение – индустриальная кантата. Поэтому мы
привлекли композитора и саунд-дизайнера, которые тоже структурируют историю при
помощи индустриальных шумов, чтобы вытащить оттуда некую ритмику, некую музыку.
Укрепить происходящее на сцене при помощи музыкальных вертикалей.
–
Любимый вопрос – про что эта история?
Игорь: Безжизненные трубы завода, гарь,
пыль – за этим как будто нет никакой красоты, но Катя пишет пьесу так, чтобы
перевернуть этот ракурс и услышать в этих заводских ритмах музыку. Это тот
стержень, который помог человеку не упасть под ударами судьбы. Катя
метафоризирует это так – «музыка внутри человека», и музыка завода живет в
пьесе как отдельная сила. Способность человека видеть что-то красивое в любой
ситуации – это тот опыт, который стоит усвоить. Это то, благодаря чему люди
выстояли, не рухнули.
–
В годы войны в Челябинске жили двести тысяч человек и вдруг сюда фактически
одномоментно приезжают четыреста тысяч эвакуированных. Это же невероятное
социальное напряжение!

Джамшит Садыгов: В пьесе эти процессы
отражены, есть отдельные сцены, посвящённые именно этой проблеме. Как всех
расселяли по квартирам. Как к каждому челябинцу подселяли по нескольку человек.
Как семья оказалась в соседстве с совершенно незнакомым человеком. Как все они
уживаются. Как заводчанин попал в коммуналку к оперной певице. Она живёт вместе
с дочкой, а её муж, по всей видимости, ушёл на фронт. И тут к ней приезжает
молодой парень из Москвы...
Кира Ханжина: ...фактически занимает
чужое место.
Джамшит Садыгов: У кого-то из героев
ломаются судьбы, а у кого-то, наоборот, жизнь налаживается. Мой герой, который
приехал из Москвы, был одиноким и кроме завода у него ничего не было. В
Челябинске он, как раз, обретает семью и мы понимаем, что в дальнейшем у них
есть перспектива. То, как в пьесе соединяются различные социальные пласты – это
очень интересно. Я лично никогда не задумывался над темой эвакуации заводов и
причинах такого быстрого роста Челябинска, в котором до войны жило всего двести
тысяч человек. Я бы сказал, что произошла не только эвакуация заводов, но
эвакуация судеб.

Игорь:&nbsp;
Вообще классно то, что Катя это придумала. Когда мы говорим о теме
войны, мы говорим о чём-то большом, о чём-то поистине глобальном. Но ведь война
состоит из кучи всего! Из множества проблем, из множества обстоятельств. Катя
из всех составляющих войны берёт только эвакуацию, чтобы изучить это явление.
Мне кажется, это очень очеловечивает военную тему.&nbsp; 
–
Выключу журналиста и включу писателя. Пьеса интересно построена, но есть ли у
неё финал? В финале зритель получит катарсис?
Игорь: В финале мы получаем «катарсис
наоборот». Катя классно рисует Победу, но показывает, что она случилась где-то
там, далеко за Уральским хребтом. А здесь люди как будто выдохнули. Финал идёт
в максимальное расслабление. Когда впервые за долгие годы можно снять
напряжение. Никуда не стремиться. Не стоять четырнадцать часов у станка. Не
бояться, что завтра будет хуже. Финал построен на том, что всех отпустило, мне
это нравится, я никогда раньше так не делал. Финал пьесы похож на гладь воды,
по которой куда-то поплыли искорки. Это так красиво, что можно сидеть и
смотреть на это.
–
Насколько сложно было влезть в шкуру советского человека той поры и
проникнуться его менталитетом?
Виктор Федосеев: У нас профессиональный
режиссёр, обладающий навыками педагога, поэтому таких проблем не возникает.
(Всеобщий смех).
Антон Ремезов: Вот сейчас прогиб
засчитан!
Игорь: Пожалуйста, выделите это жирным
шрифтом!
Кира Ханжина: Мы же знаем и помним наших
бабушек и дедушек. Воспитывали-то нас они, поэтому менталитет советского
человека мы всё-таки переняли. Поэтому я думаю, что мы недалеко ушли.
Игорь: Мы не ставили категорическую
задачу воплотить в персонаже символ эпохи. Мы исследуем жизнь человека, его
способ работать и мыслить, его восприятие культуры.&nbsp; 
Джамшит Садыгов: Основные темы не
особенно изменились с советских времён. Тема любви, например. Тогда люди любили
и ненавидели точно так же, как и сейчас… 
Игорь: …и расставались, и обижались.
Джамшит Садыгов: Не думаю, что где-то
существовал идеальный советский человек. Это государство стремилось создать
новую историческую общность, идеализируя образ гражданина. А обычные люди
работали и строили семьи, стремились к чему-то хорошему. Как и сегодняшние
россияне.

Отметим, что сейчас Молодёжный театр
запустил масштабный проект “Тыловые истории”, в котором также принимают участие
театр “Манекен”, Камерный театр, Новый художественный театр и театр “Вымысел”
из Верхнего Уфалея. В рамках этой театральной лаборатории собирают реальные
истории жизни наших бабушек и дедушек, ковавших Победу в тылу. На основе
полученного материала четыре драматурга напишут четыре пьесы, эскизы по которым
поставят четыре театра области.&nbsp; 
16+ 
 

Фотографии
Игоря Шутова предоставлены пресс-службой Молодёжного театра.

В канун празднования 80-летнего юбилея Великой Победы Челябинский Молодёжный театр приготовил зрителю неожиданный подарок. Спектакль «Сердце завода» расскажет о том периоде жизни Челябинска, который редко подвергался художественному осмыслению, а на театральной сцене не воплощался, пожалуй, ни разу. 

Эвакуация судеб

Впервые в театре драмы
им. Наума Орлова поставили спектакль о героях СВО. «Поле» по пьесе Сергея
Пантыкина в постановке режиссера Романа Чиркова выворачивает душу, пробирает до
мурашек самых стойких зрителей. Непростая тема, новая для театральных
подмостков. Специальная военная операция, бойцы-участники СВО, герои и их
противники. Кто прав, кто виноват? В чем сила, брат? Искусно поработала команда
режиссера Романа Чиркова. Ответы на самые сложные вопросы есть в премьерной
постановке театра драмы. 
Идея пьесы «Поле» родилась
в творческой атмосфере жаркого Крыма. Организаторы поставили перед участниками
сложную задачу – в короткие сроки написать и подготовить к постановке пьесу для
своего театра на основе жизнеописаний реальных бойцов-участников СВО. В числе творцов
очередной «Тавриды-АРТ» оказались уральцы - режиссёр Роман Чирков и драматург Сергей
Пантыкин.

Карьеру артиста в
челябинском театре драмы Роман Чирков начал в 2014 году, сразу после окончания
Екатеринбургского театрального института. Появлялись творческие замыслы, идеи,
молодой артист вновь отправился учиться. В 2022 году Роман Чирков получил
диплом по специальности «Театральная режиссура».
На «Тавриде» участники
специальной военной операции встретились с группами режиссёров и драматургов.
Идея пьесы, создание текста, воплощение задуманного языком театра – целиком отдано
на усмотрение команды созидателей. Герои СВО распределялись по творческим
коллективам в случайном порядке, но тут сошлось буквально всё. Уроженцы
Екатеринбурга Роман Чирков и Сергей Пантыкин приняли в свою команду бойца Дмитрия
Тарасова, жителя Екатеринбурга.
- Пожалуй, если бы
я мог выбирать, то проголосовал бы за историю Дмитрия, - рассказывает режиссёр
Роман Чирков. – Но получилось, что он выбрал нас. Мы познакомились, начали
общаться, гуляли и работали вместе. Мы с Сергеем пробовали разговорить героя, понять,
как он мыслит, как чувствует, как реагирует на те или иные события. После
подробного знакомства Сергей начал работать над текстом пьесы. Но главный
образ, образ поля, это моя идея. 
Если на других героев СВО
приходилось по несколько творческих коллективов, то история Дмитрия Тарасова
превратилась в уникальную постановку. Первыми и единственными создателями
спектакля, основанного на личной истории бойца Дмитрия Тарасова, стали Роман
Чирков и Сергей Пантыкин. 
Пьеса собралась как
паззл, методом проб и ошибок. Прямо по ходу действия что-то переделывалось,
целые отрывки менялись местами, рождался спектакль. Ставили быстро, в сжатые
сроки. Слаженная работа команды позволила достичь идеального результата. Художник-постановщик
Николай Осминов, режиссер по пластике Мария Грейф, композитор Дмитрий Писарев, художник
по свету Вячеслав Рыжий – суперпрофессионалы. Вместе с режиссёром сделали огромное
дело – спектакль о герое СВО состоялся и уже обрел своего зрителя.

- «Поле» -
результат слаженной работы всей постановочной команды, - размышляет Роман
Чирков. – Каждый день на репетициях мы были вместе, одновременно работали на
площадке. Времени было мало, проверяли многие задумки, образы. По сути, мы
создавали новый язык театральных образов, который рассказывает зрителю о героях
СВО. 
Команда Романа Чиркова
справилась на отлично. Настолько тонко и вместе с тем доступно преподносится
тяжелая личная история бойца современной российской армии. Каждый зритель
чувствует сопричастность, каждый примеряет на себя образы героев. У кого-то
бывали похожие споры с матерью, сложности в семье или непонимание среди друзей.
Каждый зритель решает для себя, смог бы он остаться верным своим идеалам и,
подобно Дмитрию, превратиться в настоящего воина с позывным «Фрэнки».
- Считаю, что
театр не место для какого-то псевдонатурализма, - думает Роман Чирков. – Театру
интересен прежде всего человек, его мысли и чувства. Надо понимать, что на
сцене мы никогда не сможем воссоздать те условия, которые окружают наших парней
на передовой. Никогда не сможем. Пытаться делать какую-то дешевую поделку,
копию, мы не имеем права. Поэтому спектакль «Поле» - это о человеке, о его
вере, о его выборе.
Все перипетии судьбы
Дмитрия Тарасова показать в одной часовой постановке не реально, но «Поле» повествует
о главном: о мотивации и поступках героя. Спектакль получился честным,
достаточно жёстким, он о самом первостепенном в жизни. 
&nbsp;

До начала военной карьеры
Дмитрий Тарасов работал, учился, дружил с девушкой Светой, увлекался историей,
участвовал в движении реконструкторов боев и сражений. Гармонично в спектакль
«Поле» вписался образ Солдата Императорской Армии – позывной «Солдат» (артист
Иван Грачёв) - с ним по рации общается Дмитрий «Фрэнки».
«…Мы не
могли поступить по-другому, я не мог повлиять на решение начать эту войну, но
раз уж она началась, я должен был вынести все тяготы со своим народом. У меня
прадедушка погиб в советско-финской, очень тяжелая и грязная война была, но он
выполнял свой долг. А теперь моя очередь….»
- Спектакль «Поле»
для меня – это принципиальный разговор о важном, - делится Роман Чирков. –
Благодарен Тавриде, что появился уникальный проект об участниках СВО. Военная
операция ещё идет, но говорить о ней, о героях, о воинах языком искусства
необходимо уже сейчас. Мне важно показать, что люди искусства поддерживают
бойцов, их семьи. Всё не напрасно, всё необходимо.

В роли Дмитрия артист
Кирилл Корнев. Режиссер Роман Чирков познакомил Кирилла с Дмитрием ещё во время
репетиционного процесса. Ребята общались, проводили время вместе. Для артиста большой подарок -
увидеть прототипа главного героя пьесы в реальной жизни. Дмитрий ироничный,
очень светлый, молодой человек. С юмором у него все в порядке, суровые
испытания не сломили характер молодого человека. Лишь сделали сильнее. 
«…Страха
было очень мало. Страха я не помню, он у меня заменялся адреналином. Страх
когда-то был выступить перед серьезным экзаменом. Облажаться, подвести
общество, подвести близкого тебе человека. На войне у меня такого не было.
Наверное, потому что я не боялся за свою жизнь. Возможно, я даже хотел остаться
на века в сражениях…»
У каждого человека свое
поле. Поле жизни, поле боя, поле театра… В какой-то момент общество подзабыло
слово долг, честь, утеряло ощущение Родины. В жизни важны не вещи, квартиры,
машины, комфорт, а что-то большее. Пример Дмитрия – это пример осознанного пути.
Важно беречь не только свою землю, но и духовные ценности, которые мы
унаследовали от предков.
&nbsp;

- На мой взгляд,
самая сильная фраза в конце спектакля, - рассказывает Роман Чирков. – «Я буду
жить!», - произносит, выкрикивает артист Кирилл Корнев. Это очень
индивидуальная, личностная фраза для Дмитрия. И не только для него. Для всех нас, для нации. Агрессия со стороны врага, военные действия со
стороны соседнего государства - это, мне кажется, удар под дых. Сначала нужно
отбиться и победить, это наше право. Иначе быть не может. 
Аудиотрек для финального
монолога записал сам главный герой пьесы – Дмитрий Тарасов. Его голос отзывается
в сердце, звучит в душе каждого зрителя и после окончания спектакля.
«…Моя святыня, мое слово,
мое дело.
Владею собой, быть, а не
казаться.
Честь, а не почести.
Молиться, любить, творить
и умереть в свободе…»
На премьеру из
Екатеринбурга приехал Дмитрий Тарасов. Его появление просто потрясло публику в
зале…
После завершения проекта
«СВОи. Непридуманные истории», пьеса «Поле» попадёт в общий доступ. И,
возможно, другие театры заинтересуются жизнеописанием героя СВО Дмитрия
Тарасова. Но сегодня Челябинский театр драмы им. Н. Орлова – первый и
единственный в своем праве.Организатором проекта «СВОи. Непридуманные истории» выступает АНО «Центр поддержки и развития культурных проектов «Пространство культуры» в партнерстве с арт-кластером «Таврида».Возрастное ограничение
16+


&nbsp; 
Фото Людмилы Ковалёвой

Впервые в театре драмы им. Наума Орлова поставили спектакль о героях СВО. «Поле» по пьесе Сергея Пантыкина в постановке режиссера Романа Чиркова выворачивает душу, пробирает до мурашек самых стойких зрителей. Непростая тема, новая для театральных подмостков. Специальная военная операция, бойцы-участники СВО, герои и их противники. Кто прав, кто виноват? В чем сила, брат? Искусно поработала команда режиссера Романа Чиркова. Ответы на самые сложные вопросы есть в премьерной постановке театра драмы. 

«Я буду жить!»

Мультимедийный парк "Россия – Моя
история" появился на культурной карте региона не так давно, но проявил
себя как яркое и современное учреждение, предлагающее нестандартный взгляд на
историю страны. 
Сегодня мы поговорили с директором РМИ Дарьей
Потемкиной о том, кто и зачем приходит в мультимедийный парк и что может
получить зритель в этом необычном музее, который не похож ни на один другой
музей региона. 
&nbsp;

Дарья Потемкина
&nbsp;
–
Официальное название учреждения звучит очень громоздко и по нему трудно
догадаться, что находится внутри. Вы – музей или не музей?
– Несмотря на то, что название у нас такое
длинное и трудное, в нём всё есть. Мы – мультимедийный парк и, мне кажется, это
больше плюс, чем минус, что мы относимся и к музеям, и не к музеям. Мы
рассказываем про историю России, но совсем под другим углом, под другим соусом.
У нас почти нет предметной экспозиции, только на третьем этаже есть небольшие
витрины, но это приятное дополнение к мультимедиа. Мы просто увлечены своей
работой и дополняем экспозицию, чтобы детям было интереснее, они любят что-то
трогать руками. У нас был совместный проект с кукольным театром, маленькие
посетители могли к чему-то поближе прикоснуться. А так у нас всё – на
современных проекторах и экранах, кинетические столы, всё можно трогать...
&nbsp;
–
Подождите, вы очень быстро перечисляете. Кинетические столы – это что?
– Это лучше увидеть самому, чем слушать
рассказ об этом. 
&nbsp;
Дарья Леонидовна выходит из-за стола и
приглашает пройтись по мерцающим коридорам музея. Не то, чтобы я раньше здесь
никогда не был, но всё как-то кавалерийским наскоком. А тут у меня появилась
возможность побродить чуть подольше, к тому же, с таким подкованным гидом.
Впрочем, своих экскурсоводов Дарья Потемкина похвалила отдельной строкой:
одинаковых среди них нет. Каждый специалист делает текст экскурсии под себя.
Например, когда один из гидов проводит экскурсию по экспозиции, посвящённой
истории Великой Отечественной, то имитирует голос Левитана.

Кинетические столы,
которые можно трогать руками, нравятся и взрослым, и детям
&nbsp; 
–
История России – бесконечный океан. Как она представлена в вашем мультимедийном
парке?
– У нас раскрыт период от Рюриковичей и до
наших дней. Экспозиция поделена на два сегмента по этажам и, поскольку мы
захватываем XXI век, то она постоянно пополняется. Во всех городах страны, где
есть мультимедийный парк "Россия – Моя история", экспонируется
федеральная выставка, которая является постоянной. Это период "Рюриковичи
– Романовы" и XX-XXI вв. Временная экспозиция – это уже творческая
история.
&nbsp; 
– Чем
наш, челябинский, мультимедийный парк отличается от остальных учреждений сети?
– Масштабами. У нас семь тысяч квадратных
метров. Есть, где разгуляться, широкие коридоры и, несмотря на то, что в залах
приглушено освещение, зритель не испытывает там дискомфорта.
&nbsp; 
– Вы
упомянули о творческой истории. За ушедший 2024 год какое проявление творчества
в стенах РМИ запомнилось вам больше всего?
– Я заступила на должность директора 1-го
апреля, поэтому мой личный 24-й год в стенах музея начинается именно с этой
даты. Мне больше всего запомнился наш фестиваль к пятилетию учреждения, но эта
история была не про мультимедиа, а, наоборот, про выход к зрителю. Мы проводили
фестиваль на улице, вместе с тем, необычным образом задействовали наши
пространства для лекций и иных активностей. Мы проводили выставку совместно с
генконсульством КНР (г.Екатеринбург) и взаимоотношениях России и Китая. Очень
много внимания детей и взрослых привлекла новогодняя выставка, которая
раскрывала происхождение и историю самой традиции праздновать Новый год.

– Вы
несколько раз упомянули слово "дети". Но вы же не детский музей?
– Мы хотим работать для всех. Мы хотим, чтобы
наша экспозиция была интересна посетителю любого возраста. Но экскурсоводы
используют свой подход к разной целевой аудитории: до семи лет, школьники,
студенты и взрослые – под каждый возраст текст экскурсии адаптируется. Всех
ведь невозможно подвести под общую гребёнку. Даже новогодняя экспозиция
рассказывалась по-разному для взрослых и для малышей.
&nbsp; 
– Какой
лично вы видите концепцию РМИ?
– Мне очень хотелось сделать парк доступным
для широкой аудитории, чтобы люди не думали, что история – это что-то сложное,
далёкое и непостижимое. Вы можете видеть, что на наших страничках в соцсетях
изменилась подача материала. В самих экспозициях, которые создавались нашими
дизайнерами, мы стараемся следовать самым последним визуальным трендам, чтобы
людям было интереснее и проще воспринимать информацию. Общество меняется,
восприятие становится всё более визуальным, развито клиповое мышление, мы стараемся
использовать эти тенденции во благо и создавать и подавать материал максимально
интересным образом. Мы не занимаем позицию некоего официального учреждения,
которое свысока преподносит информацию, снисходя до зрителя. Мы на одном уровне
с нашими посетителями и общаемся на равных. Мы очень радуемся обратной связи,
всегда интересуемся, что понравилось посетителю, а что – нет, чтобы улучшить
качество экспозиции. Наш парк – для людей.
&nbsp; 
– “Для
людей” звучит красиво, но несколько расплывчато. Не могли бы вы слегка
прояснить?..
– Мы стараемся добавлять больше творческих и
познавательных мероприятий, проводить мастер-классы – их было очень много в
ушедшем году. Например, мы проводили кинолекторий. И в экспозиции, и в холле мы
все лето показывали советские фильмы. Мы делали очень интересную выставку
"ПостОбработка" с художницей Лилией Басович. Сначала она писала
живописное полотно, потом уже задавала промпт нейросети, которая отрисовывала
версию этой же картины по-своему. Зритель мог сравнить работы и выбрать, что им
ближе, интереснее и, может быть, понятнее. Какую работу, например, кто-то из
них хотел бы иметь дома. Интересно, что многие выбрали как раз работы
нейросети, потому что они действительно получились очень интересными. Кому-то,
конечно, был ближе авторский взгляд художницы…
&nbsp;

…Пока мы гуляем по коридорам, перетекающим
один в другой под светом проекторов, я невольно вспоминаю, как впервые, ещё
ребёнком, в прошлом веке попал в краеведческий музей. Он тогда ютился в
Свято-Троицкой церкви. Здесь же, среди множества интерактивных панно и
кинетических столов, действительно слегка теряешь дар речи, когда осознаёшь
какую колоссальную эволюцию прошло музейное дело. Не только в отношении
техники, но и в отношении близости зрителю. Мы продолжаем разговор:
&nbsp;
– Что
вы предлагаете делать на мастер-классах?
– Отдел по связям с общественностью делает
большую работу по подготовке подобных мероприятий. Например, когда мы делали
"китайскую" выставку, мы каждую неделю предлагали мастер-класс:
цигун, чайная церемония, создание собственного парфюма, изучение каллиграфии и
так далее. Посетитель мог всё глубже и глубже погружаться в ту культуру,
которая была представлена на экспозиции.
Мне нравится, когда информация воспринимается
через все каналы и органы чувств. Если есть возможность не только посмотреть,
но и послушать, и потрогать, а иногда и понюхать, а ещё и что-то создать себе
на память собственными руками – мне кажется, такие возможности оставляют у
человека более глубокий след в душе.
&nbsp;
– Какое
мероприятие пользовалось наибольшей популярностью?
– Мы делали фестиваль в День города,
конкуренция с другими мероприятиями была огромной, но посетители всё равно
оставались, в том числе, на лекции. Мы предлагали бесплатно посетить
экспозицию, поучаствовать в мастер-классах на открытом воздухе. Мы представляли
четыре исторических эпохи: древний мир, царскую Россию, Советский Союз и наши
дни. Мы играли там с нейросетью и вообще программа была очень плотной.

Дарья Потемкина на
фестивале, посвящённом юбилею РМИ
&nbsp;
– А
Новый год?
– Мне кажется, наша новогодняя выставка, без
преувеличения, произвела фурор. Мы предложили очень много интерактивных
мероприятий. Просто идти по музею и слушать гида, всё равно, как-то буднично. А
мы предложили возможность остановиться на маршруте, почитать новогодние
рецепты, посмотреть на рекорды России, собрать ёлочку в стиле разных эпох – от
40-х до 80-х годов.
&nbsp;
– Ни
разу не видел в рекламе вузов объявлений: "Набираем слушателей на курс
директоров мультимедийных парков". Дарья Леонидовна, расскажите,
пожалуйста, как вы сюда попали?
– Неожиданно. У меня нет исторического
образования, по первому образованию я – лингвист, а по второму – управленец.
Более четырех лет я работала в Дирекции фестивальных и культурно-массовых
мероприятий, которая, собственно, и является учредителем и создателем РМИ в
регионе. Я была менеджером по созданию мероприятий и когда нашему парку
понадобился новый руководитель после ухода Полины Алексеевны (Глинских, ныне – директор Музея истории
Южного Урала), я сразу согласилась на предложение руководства занять эту
должность. Мне всё здесь близко, мне всё здесь нравится. Это учреждение
культуры и здесь важен творческий подход. Размах здесь может быть большим (смеётся).
&nbsp;
–
Наверняка, у вас есть планы по развитию?
– Есть модное слово "место
притяжения", которое слегка затёрто, но иначе я сказать не могу. Я
действительно хочу, чтобы в РМИ люди могли приходить за досугом и новыми
знаниями. Не просто поучиться, а иногда просто отдохнуть. Например, нам удалось
сделать новогодние каникулы очень наполненными. Мы провели трансляцию балета
"Щелкунчик" из Большого театра, дали мастер-классы по изготовлению
новогодних поделок, люди приходили к нам и хорошо проводили здесь время со
своей семьёй. Мне бы хотелось сохранить этот вектор, больше раскрыть РМИ как
место отдыха для горожан и тех, кто приезжает в Челябинск. 
&nbsp;
– Это
предусматривает какие-то интерьерные перемены?
– У нас очень большие возможности для
интерьерных решений. Любую интерьерную перемену мы можем совершить буквально за
десять минут, переключив экраны. Главное, чтобы в истоке этой перемены лежала
широкая фантазия. А фантазия и творческой, и технической составляющей команды
РМИ позволяет делать удивительные проекты. Например, на Новый год наша
техническая команда своими руками сделала голограмму Деда Мороза. Практически,
из подручных материалов. Поэтому, творить с такой командой – одно удовольствие.
&nbsp;

– Тем
интереснее, чем будете удивлять зрителя в наступившем 2025 году?
– Юбилейный 80-й год Великой Победы особенно
значим для всех нас, поэтому мы готовим большой проект – отдельно отмечу, что
это собственный проект – к 9-му мая. Хочется показать эти события не в
классическом ключе, а подключить некий элемент творчества, показать
взаимодействие тыла и фронта. Надеемся представить зрителю действительно
масштабный проект. Разумеется, задействуем все самые передовые мультимедийные
технологии. В планах также проект, связанный с экологией. Сейчас мы находимся в
стадии разработки, поэтому я не буду расшифровывать детали. Но это важная тема
для нашего региона. Мы хотим исследовать вопросы: откуда пошла экологическая
проблема на Южном Урале, в чём её истоки, по каким направлениям шло её
развитие. Мы хотим поглубже вовлечь зрителя в эту проблематику и дать ему
понять, почему так важно вникать в вопросы экологии и заниматься их решением.
&nbsp;

&nbsp;
Мы прощаемся с Дарьей Потемкиной и я понимаю,
что обязательно вернусь сюда ещё раз, а, возможно, ещё и не раз. 
– Главное, тут не заблудиться, – пытаюсь
пошутить я напоследок. – Тут же просто лабиринт Минотавра какой-то. Я даже не
представлял всего объёма экспозиции.
– У вас не получится, – смеётся директор РМИ.
– Во-первых, на полу стрелочки нарисованы, а во-вторых, кураторы постоянно
совершают обход и обязательно вас спасут. 
&nbsp;
Тем не менее, когда соберётесь погулять по
бескрайним коридорам РМИ, очень советую нанять гида. Эта услуга стоит всего
пятьсот рублей, но вас поводят за ручку, всё покажут и расскажут, даже если вы
пришли в одиночку. Главное, сначала позвонить в музей и забронировать
экскурсию. Напоследок, отмечу очень необычное послевкусие этой долгой
экскурсии: как будто посмотрел интерактивное кино или в крутой квест погонял.
“Россия – Моя история” действительно музей XXI века, отличное место для
совмещения полезного с приятным. 
&nbsp;
Фото
предоставлены пресс-службой мультимедийного парка “Россия – Моя история”.

Мультимедийный парк "Россия – Моя история" появился на культурной карте региона не так давно, но проявил себя как яркое и современное учреждение, предлагающее нестандартный взгляд на историю страны. 

Дарья Потемкина: “Наш парк – для людей”

Накануне
Всероссийского культурно-исторического форума, посвященного 80-летию Победы,
директор Государственной публичной исторической библиотеки и почетный гость
Михаил Дмитриевич Афанасьев рассказал в интервью ЧОУНБ о коллективной памяти, личной
библиотеке, ценности знания истории своего рода и родного края.
Библиотеки,
музеи, архивы и другие учреждения культуры играют важную роль в накоплении и
сохранении исторической памяти. А как сделать, чтобы эта память оставалась в
сердцах и умах людей?
Нет
универсальных способов, позволяющих эффективно внедрить «в сердца и умы людей»
что-либо. Но есть условия, при которых информация не проскочит мимо, а
задержится в памяти и, возможно, станет определять поступки человека, или
вспомнится в нужный момент. Во-первых, если она эмоционально окрашена, и лучше,
в положительном ключе (хотя и трагические моменты могут запомниться надолго, но
мозг их может заблокировать). Во-вторых, если уже освоена родственная
информация, или уже есть знания в той области, о которой идет речь. В-третьих,
если от предлагаемой теории ожидается практическая польза. А дальше вопрос
техники ─ применительно к тому, с какой аудиторией мы имеем дело. Я понимаю,
это звучит сухо и как-то механистически, но, как сказал Мефистофель в известном
произведении: «Суха теория, мой друг, но древо жизни пышно зеленеет».
«Для
меня очевидно, что история нужна людям не как перечень событий, дат, названий.
На уроках истории должна ткаться нить, связывающая ныне живущих с предками,
формировать чувство уважения и сопричастности». Согласны с Владимиром
Мединским?
Совершенно
согласен с Мединским. Слова Владимира Ростиславовича ─ прекрасная иллюстрация к
тому, о чем я только что сказал. Что такое «нить, связывающая ныне живущих с
предками», как не та эмоциональная основа, которая необходима, чтобы информация
в нас жила, а не была мертвым грузом. Такую эмоциональную основу, если говорить
об исторической памяти, имеет всё, что связано с родителями, дедушками и
бабушками, и дальше с нашими предками. Не случайно, самый эффективный способ
привлечь внимание к событию и сделать так, что оно останется в памяти навсегда,
это установить личную связь с ним через соотнесение с предками ─ участниками,
свидетелями или современниками события. История рода (генеалогия) и история
малой Родины (краеведение) ─ это две самые эффективные сферы восприятия истории
и сохранения исторической памяти.
Кроме того,
важной составляющей исторической памяти является коллективная память. Это
совокупность представлений людей о событиях прошлого, их эмоциональная оценка.
Она опирается не только на знания, полученные в школе, из книг или кинофильмов,
но и на семейные предания, историю своего народа, того места, где проживают
люди, национальный фольклор. Поэтому об исторической памяти трудно говорить,
как о чем-то объективно существующем и едином для всех и всегда.
О
чем вам важно сказать на культурно-историческом форуме в Челябинской областной
универсальной научной библиотеке?
О том,
насколько глубоко и многообразно проявление исторической памяти в жизни людей.
Мы не осознаем ее влияние на все стороны нашего поведения. Язык, на котором
говорим, привычки, обряды, формы общения между людьми несут в себе опыт прошлых
поколений, являются памятью о них. И чрезвычайно важно, чтобы этот внутренний
исторический потенциал нами осознавался и соединился со знаниями о прошлом,
которые мы можем почерпнуть из книг, обучения, искусства. Всё вместе может быть
залогом нашего успешного будущего.
Что
ценного дает человеку знание и осмысление истории своего рода и страны?
Это знание
делает его истинным патриотом и, главное, − хорошим человеком.
Как
известно, историю делают люди. Как уберечь ее от фальсификации?
Фальсификация
не является спутником, и, тем более, частью науки. Она необходима тем, кому
недостаточно аргументов для продвижения своих идей. Они стремятся, подбирая
тенденциозно факты или подменяя их выдуманными или фальшивыми сведениями,
создать фальсифицированный образ прошлого, отвечающий их задачам. Историческую
науку не нужно уберегать от этого, на то она и наука. От фальсифицированной
истории надо оберегать людей. Следует читать книги серьезных ученых, быть в
курсе разоблачений. Для этого, кстати, и существуют библиотеки.

Государственная
публичная историческая библиотека России – крупнейшая российская
специализированная библиотека. Можете порекомендовать книги и учебники по
истории, в том числе о Великой Отечественной войне.
Я не рискну в
жанре интервью выделять что-то одно из шести миллионов томов, которые находятся
в нашей библиотеке. Что касается публикаций по истории Великой Отечественной
войны, то избежать фальсифицированных текстов можно, обратившись к мемуарам и
литературным произведениям участников войны. Последние получили точное название
«лейтенантская проза». К слову сказать, только что Историческая библиотека
завершила работу и опубликовала аннотированный библиографический указатель
дневников и мемуаров, посвященных Второй мировой войне и вышедших в свет
последние десятилетия (История России и СССР в воспоминаниях и дневниках. Том
2. 1939-1945).
На
базе вашей библиотеки создан филиал Центра социально-политической истории. А
какие сегодня исследования в фокусе вашего внимания?
Упомянутый вами
филиал нашей библиотеки, не новое учреждение ─ он наследник библиотек Института
марксизма-ленинизма и Государственной общественно-политической библиотеки.
Центр собрал в своих фондах одну из коллекций мирового значения в области
истории общественных движений, истории марксизма, и в целом, истории XX века.
Не случайно сегодня ─ это место притяжения ученых, занимающихся изучением этого
времени и истории идей, которые управляют миром. Материальным воплощением того,
что делается в этой области, стала научная конференция «Рязановские чтения»,
печатные труды которой выходят ежегодно, и сейчас уже готов к выпуску X том
этого издания. Его тема ─ «Люди, изменившие мир».
Вы
также известны как библиофил и коллекционер автографов. Говорят, что в вашей
личной библиотеке свыше 1800 томов по истории, генеалогии и инскрипты известных
писателей, ученых, общественных деятелей XIX-XX веков! Можете рассказать об
этом немного подробнее?
Я действительно
люблю книги и собираю те из них, которые меня интересуют. Хотя библиофилом себя
не считаю ─ я не стремлюсь заполучить редкость как таковую. Моя коллекция
автографов ─ это несколько сотен книг, подаренных и подписанных мне авторами,
людьми, которые мне дороги: от моей первой учительницы и до почетных гостей
Исторической библиотеки или соратников по профессии. Среди них, например,
авторская книга, подписанная большим другом России директором Библиотеки
Конгресса США Джеймсом Биллингтоном, с которым меня связывали многие годы
добрых отношений.
Лекция Михаила
Дмитриевича Афанасьева «История, которая нас окружает. Язык-культура-книги»
состоится 21 февраля в 12:00 в главном зале Публичной
библиотеки. Вход свободный.
Фото: Ольга Яковлева
&nbsp;

Накануне Всероссийского культурно-исторического форума, посвященного 80-летию Победы, директор Государственной публичной исторической библиотеки и почетный гость Михаил Дмитриевич Афанасьев рассказал в интервью ЧОУНБ о коллективной памяти, личной библиотеке, ценности знания истории своего рода и родного края.

«Красной нитью»: интервью с директором Государственной публичной исторической библиотеки 

Сегодня у
нас в гостях семья из Челябинского государственного академического театра драмы
имени Наума Орлова – артисты Михаил и Ксения Зузневы. Михаил Зузнев награждён
премией Законодательного собрания Челябинской области, в труппе театра драмы
состоит с 2009 года. Ксения Зузнева – лауреат конкурса актёрской песни имени
Клавдии Шульженко, в труппе театра с 2011 года. Супруги Зузневы вместе более
десяти лет, воспитывают сына Михаила и дочь Анну.
Михаил, Ксения, вы артисты
театра драмы. Предложение руки и сердца выглядело необычно?
Ксения: Более чем. В
лучших традициях театра – на сцене. У нас в те годы шла «Малахитовая сказка» по
мотивам Павла Бажова. Этот спектакль в нашей семейной истории занял особое
место. В спектакле я начинала с роли Огневушки, потом перешла на главную роль
Катерины. Михаил играл главного злодея, Турчанинова.
Михаил: Мы уже некоторое
время жили вместе, и я задумал сделать Ксюше сюрприз. Перед одним из спектаклей
я со всеми договорился. Ксюша об этом ничего не знала. А я выучил роль главного
героя Данилы-мастера, долго учил, основную работу никто не отменял. И вот Ксюша
выходит на сцену, а к ней вместо обычного партнера в роли Данилы выхожу я.

Михаил Зузнев (Дейв-Красавчик)
в спектакле «Леди на день»
&nbsp;
Ксения: Всегда очень
переживаю за каждый показ любого спектакля. Поэтому, когда я увидела Михаила в
роли Данилы, весь спектакль ходила вокруг и всё контролировала: что он говорит,
как говорит. Там же и песни, и танец, и много чего ещё. И вот его финальная
реплика, я выдыхаю, успокаиваюсь, беру Мишу за руку и пытаюсь пройти за кулисы.
А он меня останавливает!
Михаил: Да, по сюжету
любовь победила всё, преодолела все преграды, финал. Ксюша пытается увести меня
со сцены. Я останавливаю её, она ничего не понимает, смотрит осуждающе,
спрашивает шепотом: «Что происходит?!!!» А я начинаю говорить свой
заготовленный текст. «Хозяйка Медной Горы, тут в недрах палат твоих волшебных
нашел я камушек волшебный и вложил его в колечко волшебное».
Ксения: Миша становится на
колено и продолжает: «Скажи, любимая, ты выйдешь за меня замуж?» Честно скажу,
вот в этот самый момент предложения руки и сердца я ожидала меньше всего. За
несколько месяцев до события я уже знала, что он купил кольцо и с нетерпением
ждала, когда же он решится. Но прошел новый год, рождество, даже день
влюбленных, а Миша всё молчал. Я уж перегорела, ждать перестала. А тут такое
внезапно!!!
Михаил: Мне пришлось учить
роль, поэтому подзатянулась история с предложением. Надо ещё сказать, что в
этот день в зрительном зале собрались многие наши друзья и родственники. Когда
Ксюша ответила: «Да!» поднялась буря эмоций. Отовсюду кричали: «Ура! Браво!
Молодец!», хлопушки загрохотали, шум, гам. Обычные зрители не поняли, что
случилось, решили, сюжетный ход такой.

Михаил и Ксения
Зузневы в день свадьбы
&nbsp;
После такого предложения, и
свадьба, должно быть, получилась запоминающейся?
Михаил: Точно! Этот день
не забудет ни один житель города Челябинска. Мы выбрали для свадьбы хороший
день в конце апреля, запланировали прогулки, катание на лимузине. Начинали
торжественную часть мероприятия в фойе нашего театра, потом хотели погулять в
парке Пушкина, посидеть с друзьями в ресторане и поехать в номер для
новобрачных.
Ксения: Что из этого
получилось вы можете понять, если назвать год. Свадьба у нас состоялась 25
апреля 2014 года. Да, в тот самый день, когда весь Челябинск завалило снегом по
самые крыши. Когда встал транспорт, случилось множество аварий и люди не могли
добраться вообще никуда. 
Михаил: Девочки пришли на
свадьбу в красивых платьях, в туфлях на шпильках. В них же потом и по снегу до
ресторана бежали. А мы были счастливы, что вместо лимузина за нами приехала «Нива».
Только на ней мы смогли добраться до гостиницы. О прогулках с гостями речи уже
не шло. Такой подарок мы получили от Деда Мороза на день свадьбы.
Подтвердилась примета, что
осадки в день свадьбы к счастью?
Ксения и Михаил (смеются):
О, да! Подтвердилась! Но мы были бы не против, если бы в тот день прошел обычный
весенний дождичек. С другой стороны, наша свадьба вошла в историю города.

Ксения и Михаил
Зузневы в спектакле «Старший сын»
&nbsp; 
Опасаюсь спросить, как вы
познакомились? Но вижу, что город выстоял.
Михаил: В театре и
познакомились. Когда я вернулся в Челябинск, в труппу театра драмы. До того
успел уже поработать в Москве, Питере, Великом Новгороде. Как-то раз прихожу в
театр, открываю дверь в свою гримерку, а там девушка в вечернем платье. И
девушка пытается извернуться чтобы застегнуть крючки на спине платья. Я
извиняюсь, выхожу, закрываю дверь и вдруг слышу: «Молодой человек, помогите,
пожалуйста!». Вот так и помогаю до сих пор.
Ксения: Да, я тогда только
поступила в труппу, своей гримерки ещё не было. Но у меня история интереснее. Училась
уже на четвертом курсе в институте культуры, мы сидели с подружкой за кулисами
учебного театра. И напротив нас оказалась афиша спектакля «Кавказский меловой
круг» театра драмы. Я рассматривала привлекательного мужчину, который был
изображен на афише. Подружке сказала, что в такого красавца можно влюбиться. Позже
выяснилось, что это был Миша.

Ксения Зузнева (Ирина)
в спектакле «Вечно живые»
&nbsp;
Вы вместе круглосуточно,
нет усталости?
Ксения: Потрясающие
ощущения! Мы доверяем друг другу. Друг друга поддерживаем, подсказываем. Очень
приятно работать вместе. Связь на каком-то космическом уровне уже налажена. То
есть с полуслова, с полувзгляда всё понимаем. Даже по фигуре могу понять, по
тому, как он дышит. Сразу становится ясно, если накосячила где-то.
Михаил: На премьеры друг к
другу ходим обязательно, никаких сомнений. Ксюша замечательная артистка. Гордимся
друг другом. У нас всё на максимальном доверии построено. За советом могу
обратиться к Ксюше. Если возникают какие-то варианты в работе над ролью и
сомневаюсь в выборе, обращаюсь к ней. Она всегда даст дельный совет или предложит
свой вариант решения. Зачастую он и оказывается более правильным.

Михаил и Ксения
Зузневы в спектакле «Старший сын»
&nbsp;
Ксения: Вдвоём нам никогда
не скучно, усталости нет. Любой выезд на гастроли становится настоящим
отпуском. Выезд за город даже на два дня тоже праздник. В такие моменты я знаю,
что мы будем вместе, будем гулять, будем говорить. В поездках сто процентов внимания
мы можем уделять друг другу.
Михаил: Мы вместе 24 на 7,
и это здорово! Плюс ко всему, мы же артисты. Каждый спектакль я смотрю на Ксюшу
совсем другими глазами. Она открывается мне с неожиданных сторон.
Дополнительный повод пообщаться, поговорить.

Ксения и Михаил
Зузневы на прогулке вместе с сыном Михаилом и дочерью Анной
&nbsp; 
Как-то очень идеально
получается. 
Ксения: На самом деле, мы
живем как и все остальные семьи. Также сталкиваемся с трудностями и проблемами,
иногда ссоримся. Но стараемся совместно решать все вопросы. Общаемся, постоянно
разговариваем, не откладываем в долгий ящик. 
Михаил: Важно решать все проблемы
тут же, по горячим следам. Мы за то, чтобы сразу приехать домой, сесть на кухне
и все обсудить. В этом залог семейного благополучия.
Дома репетируете?
Ксения: Часто параллельно
с домашними делами могу заниматься. Какую-то сцену выучить и прогонять
несколько раз: играешь лицом, улыбаешься, хмуришься. Дети сначала удивлялись.
Теперь привыкли. 
Михаил: Наша дочь Анечка,
ей семь лет, уже в спектакле нашего театра выходит на сцену. «Время женщин»,
роль Сюзанны в детстве. Мише десять, в театре он пока только зритель, на сцену
не хочет.

Михаил Зузнев в
спектакле «Андреева ночь»
&nbsp;
Дедом Морозом и Снегурочкой
каждый год работаете?
Михаил: Да, мы
профессиональные новогодние волшебники. Разные периоды в жизни случались,
новогодняя кампания всегда выручает. Хочется, конечно, чаще бывать с детьми,
уделять им больше внимания. Но про Новый год они всё понимают. Мама и папа
работают, значит Дед Мороз принесет хорошие подарки. И наш семейный праздник
смещается на две недели. Дома новый год отмечаем 14 января.
Ксения: Да, в новогоднюю
ночь мы всегда работаем, потом в театре каждый день спектакли для детей. А к
Старому новому году как раз всё успокаивается, напряжение спадает, и мы можем
отмечать праздник с семьей. На самом деле, с праздниками у нас в семье очень
экономно получилось. Дети у нас родились в один день, а мы с Мишей свои дни
рождения празднуем как на хорошей свадьбе – два дня подряд. У него день
рождения 8 апреля, у меня 9-го.

Ксения и Михаил
Зузневы вместе с сыном Михаилом
&nbsp; 
Театр драмы что для вас?
Михаил: Наш театр – это и
дом, и семья. Здесь наши друзья, родные люди, коллеги. Здесь проходит вся наша
жизнь. И в отпуск мы тоже предпочитаем выезжать театральной компанией.
Собираемся и на нескольких автомобилях выезжаем на какое-нибудь озеро в
Челябинской области. Нравится нам природа нашего региона.
Ксения: Да, без нашего
театра свою жизнь не представляем. Все значимые события жизни проходят здесь, в
театре. У нас хороший город, очень красивый край. Здорово, что здесь есть все
возможности, чтобы комфортно жить, растить детей, реализовывать свои творческие
планы.
В ближайшее время вы можете
увидеть Михаила и Ксению Зузневых на сцене Челябинского театра драмы имени
Наума Орлова в спектаклях «Старший сын», «Король Лир», «Женитьба», «Андреева
ночь» и других.
&nbsp; 
Фото Людмилы Ковалёвой; из архива семьи Зузневых

Сегодня у нас в гостях семья из Челябинского государственного академического театра драмы имени Наума Орлова – артисты Михаил и Ксения Зузневы. Михаил Зузнев награждён премией Законодательного собрания Челябинской области, в труппе театра драмы состоит с 2009 года. Ксения Зузнева – лауреат конкурса актёрской песни имени Клавдии Шульженко, в труппе театра с 2011 года. Супруги Зузневы вместе более десяти лет, воспитывают сына Михаила и дочь Анну.

Когда папа Дед Мороз, а мама Снегурочка

Супружеские пары в творческой среде не редкость. Сегодня
гости семейного проекта Министерства культуры Челябинской области – солисты
балетной труппы Челябинского государственного академического театра оперы и
балета им. М.И. Глинки Зураб Микеладзе и Ольга Дырда. Кроме того, Зураб
Микеладзе – преподаватель кафедры хореографического искусства Южно-Уральского
государственного института искусств им. П.И. Чайковского. В семье подрастает шестилетняя
дочка Мэри.
Скажите, юная Мэри любит танцевать?
Зураб: Да, Мэри полюбила танец. Она уже выходит на
сцену в постановках нашего театра. В нашей новой постановке, в балете «Мата
Хари», Мэри исполняет роль дочери известной танцовщицы. В концерте фестиваль «В
честь Екатерины Максимовой» в июне 2024 года Мэри тоже принимала участие в
большом красивом номере. Девочка стремится стать настоящей балериной.
Ольга: Мы готовимся к поступлению в школу, ходим на
подготовительные курсы. Но Мэри уже четко знает где и кем будет работать, когда
вырастет. Она видит себя только балериной. И танцевать хочет только на сцене
Челябинского театра. Если мы проходим около театра, она всегда указывает на
него и говорит: «Мама, это мой театр!»

Зураб Микеладзе и Мэри Микеладзе в
балете «Мата Хари»
&nbsp;
Мэри: «Мата Хари» мой любимый балет! Очень люблю наш
театр.
В каком возрасте лучше начинать готовить детей к
поступлению в труппу театра?
Зураб: Лучше всего начинать с десятилетнего возраста.
Не обязательно заранее уметь садиться на шпагат или заниматься в каких-либо
танцевальных коллективах. Главное, чтобы физические данные позволяли заниматься
танцем. Кстати, у нас в Челябинском институте искусств им. Чайковского раз в
два года проводится набор на хореографическое направление по специальности
«артист балета». Ребята 10-летнего возраста, даже без особого танцевального
опыта, могут приходить и пробовать свои силы. У тех, кто поступит, к 18-ти
годам уже будет диплом о профессиональном образовании. Можно будет сразу
трудоустраиваться и начать зарабатывать. А потом при желании продолжать учебу и
получить высшее образование.
Ольга: Честно говоря, я сама поступила в училище
немного пораньше. Уже в 9 лет меня зачислили в первый класс хореографического.
Конкурс был большой, но мне удалось удачно пройти все туры. Сейчас конкурсы на
специальность «артист балета» значительно меньше. Современные родители боятся
отдавать детей в балет. И зря, я считаю. Замечательная у нас профессия. Можно
удачно совмещать всё: и работать, приносить радость зрителям, и создавать
семью, растить детей.

Вся семья на сцене. После окончания
балета «Мата Хари»
&nbsp; 
Зураб, вы не только педагог, но и постановщик многих балетных
номеров?
Зураб: Да, это так. Недавно, например, на фестивале
«В честь Екатерины Максимовой» мы с мужским составом балетной труппы сделали
номер «Апполон». Название свое номер получил в честь древнегреческого бога
Апполона, покровителя танца, бога всего прекрасного. Специально для этого
номера я тщательно продумывал музыкальное сопровождение. Образцов
древнегреческой музыки не сохранилось. Поэтому можно только догадываться, что
за мелодии звучали в то время. Мы создали средиземноморский ритм с
доминированием ударных инструментов.
Ольга: Добавлю, что из прошлого выпуска
хореографического училища, многие ребята поступили в труппу нашего театра. Все
они учились под руководством Зураба, с ним готовились к экзаменам. Теперь эти
молодые люди составляют крепкую основу балетной труппы нашего театра. Данил
Уразаев и Денис Гайноченко уже исполняют большие партии в балетах, становятся
призерами конкурсов и участниками престижных проектов.
Зураб: Недавно для артиста нашей труппы Богдана
Бахматова я сделал номер «Ангелы Вероны». С этим номером Богдан стал лауреатом
Всероссийского конкурса артистов балета и хореографов. Богдан Бахматов
выпускник нашего института искусств им. Чайковского, обучался на моем курсе,
выпустился в 2023 году и сразу принят в труппу театра.

Ольга Дырда в балете «Жизель»
&nbsp;
Скажите, как давно вы познакомились?
Зураб: О, много лет назад, лучше не подсчитывать. Мы
учились в Ташкентском хореографическом училище, я постарше на несколько курсов,
Ольга помладше. Обстановка в училище не такая как в обычной школе, более
камерно все, учащиеся друг друга знают, больше общаются. Принято приходить на
экзамены к соседним курсам. Соответственно, мой выпуск из училища состоялся на
несколько лет раньше, чем у Ольги. Я поступил в труппу Большого театра
Узбекистана, начал профессиональную карьеру там. 
Ольга: Да, получше познакомились мы уже в труппе
Большого театра им. Алишера Навои. Но там я проработала всего год, и мы уехали.

Зураб Микеладзе в балете «Лебединое
озеро»
&nbsp;
Куда отправились?
Зураб: Нас пригласили в балетную труппу Каирской
оперы. В те годы театр ещё находился на стадии восстановления после крупного
пожара, который в 1971 году полностью уничтожил историческое здание. Почти
двадцать лет театра в Каире не существовало. Потом японцы отстроили его заново,
а специалистов, танцовщиков, вокалистов собирали по всему миру. В Узбекистане в
начале двухтысячных жить артистам стало совсем непросто, поэтому мы приняли
решение ехать в Египет, поработать там.
Ольга: Мы отработали в Каире солистами балета шесть
сезонов. Параллельно ещё успевали работать приглашенными танцовщиками итальянского
Teatro
Greco в Риме.
Чем отличаются российские театры от заграничных?
Зураб: Разница огромная, мы получили хороший опыт. В
Каирской опере совершенно иной подход к формированию репертуара. У нас в России
принято давать разные спектакли даже в течение одной недели. А в Египте
западная система. Спектакль репетируется, готовятся декорации и потом
месяц-полтора играют только один этот спектакль. Но самое главное, на мой
взгляд, что в Каирском театре мы познакомились с лучшими образцами современной
хореографии: на египетской сцене осуществили несколько постановок Мориса
Бежара. 
Ольга: Бесценный опыт, да. Кстати, нам довелось
принимать участие в самой настоящей (аутентичной) «Аиде», которая бывает только
в пустыне Египта. Сцена устанавливается у подножия пирамид Гизы, зрительный зал
под открытым небом.

Ольга Дырда и Зураб Микеладзе в
балете «Раймонда»
&nbsp;
Почему отправились дальше?
Зураб: В какой-то момент мы поняли, что требуется продолжать
учиться, повышать уровень, получать высшее образование. Сомнений не было, сразу
решили, что наш вуз будет только в России. Поэтому поехали в Москву, стали
серьезно готовиться к поступлению в государственную академию хореографии.
Ольга: Да, у нас так интересно получилось. Мы же
школу и училище оканчивали в Узбекистане, никакого ЕГЭ у нас не было и вообще
все основные предметы преподавались иначе. Поэтому пришлось здорово подтянуть
знания. Помню, что сдавали русский язык, историю, литературу. История оказалась
самым серьезным экзаменом, но мы можем гордиться. Баллы ЕГЭ по истории у нас
оказались гораздо выше, чем у ребят только что окончивших школу. По итогам
вступительных испытаний нас зачислили в Московскую академию хореографии.

Ольга Дырда и Зураб Микеладзе
&nbsp;
Длинный путь привел вас в Челябинск…
Зураб: Да, попутешествовали. Параллельно с учебой
надо было работать, искали хорошее место. Предлагали нам варианты остаться в
Москве. Но судьба удачно свела с Юрием Клевцовым, который в то время возглавлял
балет челябинского театра. И Юрий Викторович нас уговорил. Дополнительно в
пользу Челябинска сыграл тот факт, что у меня мама родом из Магнитогорска. Там
же жили бабушка и дедушка, кстати ветераны труда, передовики производства.
Ольга: Мы приехали жить и работать в Челябинск. Сразу
же удалось получить российское гражданство. Ездили на сессии в Москву, учились.
Время учебы в академии вспоминаем с особой теплотой. Столько талантливых
педагогов с нами работали, много полезного и ценного узнали в то время. Но не
только танцем занимались круглосуточно. За время учебы удалось побывать в разных
драматических театрах Москвы. Любили в те годы ходить в «Современник», МХАТ, «Сатирикон».
Сейчас как вы отдыхаете? 
Зураб: Для нас самый прекрасный отдых – это занятия с
ребенком. Довольно плотный график почти каждый день: репетиции, спектакли,
работа со студентами. Лучше всего переключаешься, отвлекаешься от проблем, если
играешь с Мэри. Мы с ней учимся плавать, уже умеем кататься на велосипеде,
любим зимой на коньках пошалить. Большое счастье, что рядом с домом есть где
погулять, где отдохнуть. 
Ольга: Мы работаем в одной сфере, поэтому у нас
удачно совпадает отпуск. Любим путешествовать по Челябинской области. Ездим в
Ташкент к родным, в Грузию. 
&nbsp;

Цветы – постановщикам. Финал
гала-концерта фестиваля «В честь Екатерины Максимовой». В центре - Зураб
Микеладзе, постановщик номера «Апполон»
&nbsp;
Есть увлечения помимо танца?
Зураб: Я большой поклонник джаза, особенно одного из
его направлений – босановы. Слушаю такие композиции даже в машине. Мелодии
босановы – это хорошее настроение, заряд энергии, позитивные эмоции. Всё, что
помогает видеть в окружающей жизни больше добрых и светлых моментов.
Музыка помогает в жизни?
Зураб: Да, я в восторге от гармоничной, душевной
музыки. К сожалению, многие современные направления музыкальной масскультуры
утеряли, на мой взгляд самую важную составляющую музыки – мелодию, остался
только ритм. Это шаг назад в развитии музыкального вкуса человека. Наши древние
предки начинали музицировать именно с ритмичной ударной музыки. Вместе с
развитием человечества изменялись и музыкальные инструменты, гармония
становилась сложнее, мелодия вышла на первый план. А сейчас наблюдается
обратное движение.
Ольга: Зураб не рассказал, что кроме всего прочего,
мы футбольные фанаты. Раньше часто следили за большими соревнованиями по
телевизору. Как-то раз в Париже даже успели сгонять на футбольный матч
Чемпионата. Сейчас работа и ребенок занимают больше времени, переключились на
фильмы. Иногда можем себе позволить просто полежать на диване, посмотреть кино
или сериал. Правда, последнее время редко такое случается.

Зураб Микеладзе, Ольга Дырда и их
дочь Мэри
&nbsp; 
Больше десяти лет вы живете в Челябинске. Какие впечатления?
Ольга: Мы между собой шутим, что первая настоящая коренная
челябинка в нашей семье – Мэри. Только она одна из всей нашей большой семьи родилась
здесь. Думали, что приехали в Челябинск только на время, поработать. Но
прижились, полюбили этот город. К нам в Челябинск приехали почти все родные.
Мои родители, сестра. Мама Зураба тоже теперь живет рядом с нами. Город очень
нравится, здесь много благоустроенных парков, пространств, есть возможность
заниматься спортом, получать образование, работать. Мы счастливы в Челябинске.
Зураб: Действительно, у нас богатый опыт поездок по
всему миру: есть, что вспомнить, есть с чем сравнить. Анализируя все эти знания,
понимаешь, что только Россия – страна реальных возможностей. Здесь море перспектив
для целеустремленных людей, для людей, которые не сидят на месте. Только в
России можно воплотить в жизнь многие свои самые заветные мечты. Конечно, надо
прилагать определенные усилия. Но главное, что возможности даются всем. В
России есть все для того, чтобы реализовать себя.
&nbsp; 
Фото Людмилы Ковалёвой; из архива семьи Зураба Микеладзе и
Ольги Дырда

Супружеские пары в творческой среде не редкость. Сегодня гости семейного проекта Министерства культуры Челябинской области – солисты балетной труппы Челябинского государственного академического театра оперы и балета им. М.И. Глинки Зураб Микеладзе и Ольга Дырда. Кроме того, Зураб Микеладзе – преподаватель кафедры хореографического искусства Южно-Уральского государственного института искусств им. П.И. Чайковского. В семье подрастает шестилетняя дочка Мэри.

Весь наш мир крутится вокруг балета

Семейный проект Министерства культуры продолжается.
Сегодня наши герои – семья Михаила и Ольги Переваловых. Оба работают в
Челябинской государственной филармонии. Михаил Перевалов – дирижер Государственного
симфонического оркестра Челябинской области, преподаватель кафедры оркестровых
струнных, духовых и ударных инструментов Челябинского государственного
института культуры.
Ольга Перевалова – артистка Челябинского камерного хора
им. В.В. Михальченко. Молодые люди вместе уже почти двадцать лет. У пары
подрастает сын Валентин. В Челябинске семья Переваловых обосновалась в 2020
году.
Ольга: Мужу захотелось получить вторую профессию. Он
добился своего. Но в нашем городе – мы жили в Екатеринбурге - достойных
вакансий не было.
Михаил: Да, когда я получил второе высшее образование
по специальности «Оперно-симфоническое дирижирование», сразу стал искать
варианты. Судьба распорядилась так, что в консерватории председателем
госкомиссии оказался Адик Аскарович Абдурахманов. Мы познакомились, обменялись
контактами. В 2019 году, когда создавался Государственный симфонический оркестр
Челябинской области, понадобился второй дирижер. Адик Аскарович позвонил мне и
предложил присоединиться к коллективу. Я приехал сначала один, без семьи.
Работа увлекла, условия меня устроили. И с 2020 года мы всей семьей живем и
работаем в Челябинске.

Михаил Перевалов
-дирижер Симфонического оркестра Челябинской области
&nbsp;
Получается, Ольга, что вы поехали вслед за мужем?
Ольга (смеется): Да, как за декабристом. В
Екатеринбурге мы на тот момент уже лет 15 жили, работали, быт налажен был, сын
в школу ходил, на тренировки. Но для мужа в новой профессии реализации не
находилось. Адик Аскарович сыграл ключевую роль в нашей профессиональной
музыкальной карьере. В Челябинске обживаться начинали практически с нуля. 
Михаил: Получилось выстроить быт, найти работу для
супруги, школу для сына. Большую помощь и поддержку нам оказал генеральный
директор филармонии Алексей Николаевич Пелымский, очень ему благодарны. В
результате нам удалось быстро привыкнуть к Челябинску, пустить корни.
В чем секрет удачной акклиматизации?
Михаил: С работой сразу все было хорошо, но какие-то
вопросы личного характера, увлечений решали постепенно. Именно эти неочевидные
моменты помогают быстрее освоиться на новом месте. Секрет, наверное, в том,
чтобы с первых дней создать все те же самые условия, которые окружали в родном
городе. Тогда становится проще прижиться к месту. Например, я увлекаюсь
бадминтоном. Сразу по приезде в Челябинск стал искать возможности регулярно
тренироваться, играть с единомышленниками. Жилье искали с точки зрения
интересов сына. Чтобы он мог самостоятельно и быстро добраться до школы, до
бассейна.
Ольга: Да, вся семья у нас увлекается спортом. Но у
каждого свой любимый вид. Наш сын сейчас очень серьезно занимается плаванием, а
я уже несколько лет практикую йогу. У меня появились ученики, с которыми мы
постоянно поддерживаем связь, проводим занятия. Еще увлекаюсь танцами, на
силовые тренировки хожу иногда. Стараемся переключаться на какие-то иные
занятия помимо музыки. Музыка, конечно, это наша жизнь.

Михаил и Ольга
Переваловы
&nbsp;
Спорт помогает в жизни музыканта?
Ольга: Честно говоря, без спорта в нашей профессии
никуда. Я, как инструктор по йоге, подсказываю мужу как наилучшим образом можно
восстанавливаться, как убирать зажимы в мышцах. Дирижеру приходится много
времени проводить на ногах. 
Михаил: Физические нагрузки в нашей профессии для
стороннего наблюдателя не очевидны. Но для музыканта поддержание хорошей
физической формы в приоритете.
Знаю, что вы преподаете. Много студентов?
Михаил: Я руковожу камерным оркестром в Челябинском
государственном институте культуры. Можно сказать, что меня благословил Адик
Аскарович, он мне передал студенческий оркестр. Практически в одно время я
начал карьеру дирижера в симфоническом оркестре Челябинской области и стал
руководителем оркестра в ЧГИКе. Кроме того, преподаю на кафедре. Среди
преподаваемых дисциплин у меня «дирижирование», «изучение оркестровых
трудностей», «оркестровый класс». Студентов много, работы хватает.
Ольга: Я немного преподаю вокал. Но это больше для
души.

Дирижер Михаил
Перевалов 
&nbsp;
Сколько у вас часов в сутках?!
Ольга: У нас очень насыщенно все, выходных не бывает
почти. Всегда что-то есть. Но стараемся выкраивать в плотном графике время
чтобы побыть вместе, выехать куда-то на пару дней. Зимние каникулы полноценные
у нас не получаются, работаем в основном. Но летом стараемся всей семьей
выехать куда-то в путешествие.
Михаил: Да, любим найти интересное место, лучше в
горах. Приезжаем туда и обследуем окружающие достопримечательности. Такой
немного ленивый отдых. У нас очень активная жизнь в течение года, поэтому
отпуск более размеренно проводим. Но зато получается всей семьей собраться.

Семья Переваловых
&nbsp;
Сын музыкой увлекается?
Михаил: Наш Валентин уже взрослый парень. Мы не стали
настаивать, чтобы он пошел в музыку. Поддерживаем его интересы и увлечения. Но
он знает специфику нашей работы. Он же все время с нами рос, без бабушек и
дедушек. Сейчас уже подросток, много своих дел, поэтому на концерты наши ходит
реже. Музыкальные инструменты в доме всегда были, он пробовал играть и на
гитаре, и на фортепиано, но тяги к музыке у него не наблюдается. Мы не
настаиваем. У нас с Ольгой обе мамы музыканты, наверное, достаточно музыкантов
в семье.
Ольга: Валентин раньше увлекался рисованием, но
постепенно интерес пропал. Теперь он спортсмен и учится в школе. Плавает
несколько часов в день, занятия в школе, уроки дома: график насыщенный. Но рос
он в музыкальной среде, музыка сопровождает его всю жизнь. И ещё до рождения, в
животе, он пел вместе со мной.
Кроме путешествий, какие ещё совместные увлечения?
Михаил: Фильмы любим смотреть с сыном. Когда выдаются
свободные вечера дома. Именно вместе, когда один и тот же фильм одновременно
смотрят все члены семьи. Не по отдельности, а такое эмоциональное объединение.
Наше любимое времяпровождение – втроем. Мы любим быть вместе. 
Ольга: Да, это точно. И, конечно, нас объединяет
музыка. В этом главный плюс нашей семьи. Мы можем обсуждать музыку, разговоры о
ней не заканчиваются никогда. Это очень спасает и помогает в жизни. Ещё мы
любим гулять. Живем недалеко от парка, лес рядом, любим пройти по тропинкам.
Именно по тропинкам, там, где настоящий лес и нет асфальта.

Ольга Перевалова в
составе камерного хора им. В.В. Михальченко
&nbsp;
На премьеры друг к другу ходите? Есть у вас такая
традиция? 
Ольга: Обязательно. Это же так приятно, когда знаешь,
что в зале есть близкий человек, с которым ты потом можешь обсудить всё,
пережить общие эмоции, поделиться впечатлениями. Концерт -субстанция живая,
подвижная, не всегда предсказуемая.
Михаил: Да, на концертах всякие ситуации могут
случиться. И потом, когда ты наблюдаешь действие изнутри, сам в нем
учувствуешь, это один взгляд. А со стороны тот же самый концерт смотрится совершенно
по-иному. И важно, что можно получить оценку профессионала, который честно
выскажет мнение, даст объективную оценку. Для меня это большой плюс. Мы всегда
прислушиваемся друг к другу.
У хора и оркестра бывают совместные выступления, это
сложнее?
Михаил: Вы знаете, это даже легче. Интереснее
получается. Когда готовлю какую-либо программу, у меня складывается свое
определенное видение. И я стараюсь это представление донести до всего
коллектива. Как дирижер, руководитель, я, конечно, объясняю кто, что и как
должен делать. Но лично для меня важно найти общий язык с каждым, чтобы
возникло взаимопонимание в коллективе, чтобы мы работали единым организмом на
прекрасный общий результат. И когда в составе большого коллектива оказывается
моя супруга, это помощь, дополнительный взгляд изнутри на процесс.
Ольга: Мне очень комфортно с мужем-дирижером работать
вместе в одной программе. Я его полностью понимаю, его мысли, его логику, его
руки.

Михаил и Ольга
Переваловы
&nbsp;
Счастье в семье Переваловых, это что?
Ольга: Я считаю, что наш дом и наша семейная жизнь это
такое место, где каждый может расслабиться, куда можно прийти с любыми своими
мыслями, со своими какими-то проблемами. Если в чем-то случилась удача или
неудача, мы обязательно всё обсуждаем. Мы и ребенка тоже стараемся вовлекать в
обсуждение каких-то вопросов, в решение проблем.
Михаил: У нас нет секретов друг от друга. Мы как
хорошие друзья. Дом – это место, где тебя понимают и принимают. У нас не бывает
какого-то сильного осуждения или критики. Обсуждаем абсолютно всё, нет
запретных тем. И как уже говорили, музыка, общие профессиональные интересы
помогают лучше понимать друг друга. У нас счастливая семья в этом смысле.
Познакомились вы благодаря музыке?
Михаил: Да, можно так сказать. Мы познакомились в консерватории,
в студенческие годы. На общих хоровых занятиях объединяются все потоки, так и
познакомились. Четыре раза в неделю мы встречались в одном классе, много
времени проводили вместе. Общались, учились. Студенческие приключения сближают.
Ольга: Познакомились в консерватории, а потом
оказалось, что и живем в одном общежитии, только на разных этажах. После
консерватории вместе пошли работать в хор оперного театра Екатеринбурга, а
потом вместе перешли в состав нового Симфохора (Симфонический хор Свердловской
филармонии – прим. авт.).

Михаил и Ольга
Переваловы
&nbsp;
День свадьбы отмечаете?
Михаил: Не только день свадьбы, но и день встречи.
Такая у нас семейная традиция. Подобные праздники – дополнительный повод
признаться в любви, побыть вместе.
Ольга: Да, у нас несколько важных дат в семейной
жизни. Между первой встречей и свадьбой у нас прошло четыре года. Чем больше
поводов выразить свои чувства, тем лучше. 
Челябинск после Екатеринбурга вас не разочаровал?
Михаил: Мы не очень хорошо знали город до переезда
сюда. Но когда приехали на пмж были приятно поражены. Можно сказать, что
Челябинск расцветает у нас на глазах. Преобразуется инфраструктура, город
хорошеет в буквальном смысле этого слова. Везде зелень, чистота. Особенно
приятно, что в Челябинске богатые культурные традиции. Постоянно появляется
что-то новое, интересное: многообразие уникальных фестивалей, концертов.
Восхищает, что всестороннюю поддержку культуре оказывает Губернатор и
Министерство культуры Челябинской области.
Ольга: Мы в восторге от города Челябинска. Живем с
одной стороны почти в центре города, с другой стороны - в шаговой доступности
от соснового бора. Удивительный воздух, возможность буквально за несколько
минут оказаться в настоящем лесу. А значит есть возможность быстро отключиться
от каких-то проблем, перезагрузиться. В Екатеринбурге мы о таком подарке и
мечтать не могли. 
&nbsp;
Фото Людмилы Ковалёвой; из архива семьи Переваловых

Семейный проект Министерства культуры продолжается. Сегодня наши герои – семья Михаила и Ольги Переваловых. Оба работают в Челябинской государственной филармонии. Михаил Перевалов – дирижер Государственного симфонического оркестра Челябинской области, преподаватель кафедры оркестровых струнных, духовых и ударных инструментов Челябинского государственного института культуры.

Поддержка и понимание – наше кредо

Министр
культуры Челябинской области Алексей Бетехтин в обстоятельном интервью подвёл
итоги уходящего года и ответил на самые актуальные вопросы, связанные со сферой
культуры и искусства в регионе. 
&nbsp;
– Алексей Валерьевич, за год в вашем
расписании было очень много поездок. Что вы вынесли из этих многочисленных
встреч? Получили ли вы какие-то идеи, которые можно адаптировать у нас в
регионе?
&nbsp;
–
Российские регионы работают в одной парадигме и наши проблемы зеркальны
проблемам наших коллег, поэтому культурные форумы, например, на столичной ВДНХ,
где мы были на большой выставке "Россия", служат площадками для
обмена идей. Там, скорее, мне приходится делиться нашими наработками. Понятно,
что мы стартовали на три года раньше, чем Российская Федерация с программой
"Земский работник культуры" и у нас уже есть опыт, как
взаимодействовать с молодыми коллегами, которые приходят работать в сельской
местности. У нас есть "Театрально-концертный зал" (ТКЗ) –
региональная гастрольная программа, работающая по своему алгоритму. Она
нравится и зрителю, и нашим театрам, которые приезжают и работают с
подготовленной публикой, в хороших залах. Мы начинали с девяти залов, сейчас их
число выросло до 29-ти. Об этой программе я тоже рассказывал на различных
мероприятиях федерального уровня. Со слайдами, с алгоритмом работы, схемой
заключения договоров, способом выбора оператора и так далее. 
&nbsp;
– Вы не так давно принимали участие в
форуме, проходившем в Санкт-Петербурге в рамках саммитов ШОС и БРИКС. Это
туристический форум, а туризм, вроде, больше не находится в епархии вашего
министерства. О чём вы рассказывали? 
–
Уточню: темой форума был событийный туризм. У нас разработана совместная
программа с Росдором "Азбука фестивалей", есть приложение, которое
можно установить на телефон, увидеть интерактивную карту Челябинской области и
посмотреть, где и какой фестиваль проходит на Южном Урале в ближайшее время.
Там же можно узнать, как добраться до площадки и где можно заправиться по
дороге. Это приложение вызвало большой интерес на форуме. Ещё одно приложение,
о котором я рассказал – "Культура и искусство Южного Урала", где
аккумулируются все культурные события региона. Там вы можете не только
прочитать о предстоящих событиях и ознакомиться с мнением экспертов, но и
купить билет. Аналога я пока не встречал.

– Сейчас в учреждениях Минкульта
очень грамотные руководители. А как обстоят дела с подготовкой руководителей
учреждений культуры на смену нынешним? Где и как на территории региона
доучиваются специалисты?
–
Кадровый вопрос стоит у нас довольно остро, особенно в руководящем звене.
Нельзя сказать, что сегодня у нас есть "скамейка запасных" на каждую
позицию. Во-первых, сами учреждения постепенно выращивают в своих стенах смену
для своих руководителей. Галина Братышева пришла на должность директора
Молодежного театра из филармонии, грамотный специалист, мы доверили ей театр.
Директор театра кукол им. В.Вольховского Елена Ильченко пришла из министерства, где
несколько лет курировала театры и глубоко понимает проблематику, специфику
работы и экономику театра. Каждый раз это индивидуальная, штучная история. Нам
помогает и наш институт искусств, и институт культуры, где работает кафедра
социально-культурной деятельности, на которой я преподаю "Менеджмент в
сфере культуры". Там воспитываются, например, будущие директора дворцов
культуры. Понятно, что они не сразу занимают такие вакансии, но был прецедент,
когда студентке предложили руководить новеньким, с иголочки отремонтированным
сельским ДК и она согласилась.

– А “нештучная” работа? Программа
подготовки руководящих кадров? 
–
Раньше мы проводили семинары только с директорами театров и концертных
организаций, но потом привлекли и директоров музеев. Они проходили трехдневное
обучение у спикеров российского уровня. Совсем недавно мы провели семинар с
библиотекарями, 92 человека прошли обучение с глубоким погружением в тему
работы современных библиотечных технологий. Это даёт серьёзный импульс
действующим директорам. Такую же работу мы намерены провести с режиссёрами
праздников, работающих в домах культуры, основной упор сделан будет на том, как
написать сценарий и провести юбилейный День Победы, но, в целом, поговорим о
современных технологиях и оборудовании, которое можно использовать.
&nbsp;
– Как вам удаётся выстраивать теплые
взаимоотношения со СМИ?
– Мы
любим друг друга (смеётся). У нас
масса новостей, мы охотно делимся ими, всегда открыты. Мы работаем в формате
24/7. Я и мои заместители всегда в открытом доступе, мы мгновенно освещаем как
радостные, так и, порой, грустные события. Стараемся, чтобы СМИ было комфортно
работать с нами. Кроме того, в Дирекции фестивальных и культурно-массовых мероприятий есть отдел продвижения,
который освещает работу министерства и занимается продвижением культуры в
целом, они уже создали журналистский пул. Мы следим за журналистами и стараемся
поощрять их работу, уделять им внимание. Открытость – ключевое качество для
выстраивания хороших отношений с прессой.
&nbsp;
– Какие инициативы Челябинской
области становятся или могут стать федеральными стандартами в культуре РФ?
– Мы
затронули тему "Земского работника культуры", мы уже делились с
российскими коллегами своими наработками. Существенный опыт работы детской
филармонии, накопленный за последние пять лет, интересен многим моим коллегам
из других регионов. Они готовы приехать и посмотреть, как работает эта система,
где очень гармонично выстроены отношения между школами искусств и
профессиональными коллективами. Каждое направление у нас курирует какое-либо
звездное имя – Юрий Башмет, Игорь Бутман, Надежда Бабкина. Работает школа
Ларисы Долиной. Наши звезды взяли шефство над нашими коллективами. Они
приезжают, проводят обучение, присылают своих специалистов. Это сформированная
система, которую как модель можно внедрять в любом регионе.

– К нам приезжала Ольга Любимова,
федеральный министр. Какие, после ее визита, были «звоночки сверху»? Какую
оценку она поставила региону?
–
Отрадно, что на внутренних совещаниях Ольга Борисовна – не зная, что это будет
передано нам – очень много говорила о Челябинске. Мне потом коллеги
рассказывали. Это вдвойне приятно, потому что одно дело, когда тебя хвалят в
глаза, а другое дело, когда в своём сообществе делятся впечатлениями от
поездки. Культура многогранна, время пребывания Ольги Борисовны было
ограничено, и мы не смогли показать ей все положительные аспекты нашей
деятельности, но она очень комплиментарно отзывалась о состоянии учреждений
культуры на Южном Урале и о нашей культуре в целом. Такой вот был
"звоночек".
&nbsp;
– Какие-то конкретные оргвыводы были
сделаны по результатам этой поездки?
–
Министерство культуры РФ выделило деньги на следующий этап ремонта в театре драмы,
порядка 200 миллионов дополнительных средств на другие объекты. Шесть модельных
библиотек нам дали на следующий год. Обычно дают две-три. Это означает, что на
нас обратили внимание. 
&nbsp;
– Цифровизация культуры. Как с цифрой
работают сегодняшние библиотеки?
– Мы
работаем практически со всеми цифровыми ресурсами, начиная от Президентской
библиотеки. Очень удобно, что, обладая читательским билетом Публичной
библиотеки, можно бесплатном пользоваться электронным сервисом ЛитРес. В
настоящий момент в Челябинской публичной библиотеке хранится более 5 тыс.
книжных памятников. И вот уже пять лет специалисты Публички занимаются
планомерной оцифровкой, в цифровой формат переведено почти полторы тысячи
книжных памятников. Средства на эту работу выделяет нацпроект и областной
бюджет. Все оцифрованные книги доступны в уральской электронной библиотеке,
которая расположена на сайте Публичной библиотеки. Необходимо лишь
зарегистрироваться на нем и доступ к уникальным изданиям возможен из любой
точки страны. Там же размещены и оцифрованные редкие краеведческие издания.

– А музеи подключены к процессу
цифровизации?
–
Музейные предметы мы также оцифровываем, для этого используется серьёзная
аппаратура. К каждому оцифрованному экспонату делается описание, вносятся все
параметры, и вы можете ознакомиться не только с теми предметами, которые
экспонируются на выставке, но и с теми, что хранятся в запасниках. Работа
проведена процентов на семьдесят, мы её продолжаем.
&nbsp;
– Какую пользу цифровизация приносит
конкретному зрителю?
–
Удобный момент в цифровизации – вам не нужно больше заезжать в кассу театра,
чтобы купить билет на спектакль. Конечно, вы можете купить его на память, но,
вообще, вам больше не нужно бумажного подтверждения. Вы можете купить билет на
любое культурное событие прямо с телефона, это тоже часть цифровизации.
&nbsp;
– Культура получила небывалую
поддержку. Культура избаловала зрителя, мы получили очень взыскательную
публику, которую очень сложно удивить. Достигли ли мы порога, за которым мы уже
на нашем уровне ничем удивить не можем?&nbsp; 
–
Прежде всего, мы опираемся на традиционную культуру. Наши спектакли основаны на
традиции русского репертуарного театра, мы на этом стоим. В свое время, когда
ушла цензура и пришла вседозволенность, некоторые коллективы любили шокировать
зрителя обнажёнными телами, матом со сцены и так далее. Сейчас мы от этого
ушли. Желание пойти навстречу публике чревато тем, что мы можем опуститься до
уровня плинтуса. Идти навстречу низменным желаниям – не наша политика. Мы
стараемся делать так: возьмём, к примеру оперный театр – практически все
последние постановки шедевральны. И в плане костюмов, и в плане исполнения
музыки, и в плане работы художника. Приглашаются очень серьёзные специалисты,
которые делают эти спектакли. Мы трепетно к этому относимся. И то, что публика
воспитана и стала вдруг требовательна к качеству произведения – это нас очень
радует.

– Насколько на аудиторию повлияло
сотрудничество министерства со столичными учреждениями культуры? 
– Мы
заключили договор с Большим театром и каждый год можем видеть его постановки на
нашей сцене. И это означает, что есть еще авторитет, на который мы можем
ориентироваться. И так по всем направлениям. Например, музеи Московского
Кремля, с которыми мы сотрудничаем уже семь лет. Это сотрудничество выходит за
рамки проведения выставок. Хотя, в первый год нашего сотрудничества, когда мы
считали, что знаем о выставках всё, нам пришлось очень много учиться тому, как
показывать, освещать, сохранять предметы. Очень много средств было вложено
именно в сохранность предметов, установление необходимого температурного и
влажностного режимов. Сегодня мы научились этому и можем принять у себя любой
музей. Это тоже повышение зрительского уровня. Аудитория стала требовательной.
Ей уже не интересен предмет, лежащий на полочке просто так. Он должен быть
правильно освещён, правильно подан. Мы предлагаем услуги аудиогида, который
записывается высокопрофессиональными экскурсоводами и помогает сориентироваться
в экспозиции. Требовательность к качеству лучше требований хайпа. Времена
разнузданности прошли, искусство вернулось к той нише, в которой оно и должно
находиться.
&nbsp;
– Есть ли вероятность появления
каких-то учреждений культуры областного уровня в районах Челябинска? Ну, есть у
нас детская филармония на северо-западе. Но для района с такой плотностью
населения этого мало. Будет ли какая-то современная площадка? Возможно ли это?
–
Детская филармония на северо-западе возникла исторически. Мне кажется, удачно.
Хорошо бы ещё подвести дополнительный общественный транспорт, который бы возил
туда детей. Но это нюанс, решаемый административным путем. В любом случае, если
появится идея мега-проекта, например, музея или галереи, вполне вероятно, что
он будет не в городе. Например, кафедральный собор у нас построили там, где был
свободный земельный участок. Ледовая арена "Трактор" построена по
такому же принципу. В центре города создать новое учреждение нереально.
Исторически учреждения культуры возникали в центре, потому что люди априори
стекаются в центр города. Но сегодня транспортная доступность такова, что
культурные центры можно создавать и на периферии. Опыт наших столичных коллег
тому подтверждение. Галерея современного искусства "Винзавод"
находится не в центре Москвы, до неё ещё нужно доехать, но там аншлаги, люди
едут. Раньше челябинцы жаловались на то, что из оперного театра после спектакля
трудно уехать, потому что не хватало трамваев. Сейчас таких жалоб нет, но
видим, какое количество машин припарковано рядом с театром и сколько приезжает
такси.

– Какая культурная ниша у нас не
занята? И вообще, будь вы господом богом, что бы вы построили в Челябинске?
– У
нас есть проблемы с общественными пространствами, которые бы притягивали
молодёжь. Не то, что бы мы хотели подменить собой министерство молодёжной
политики... Например, у нас есть молодёжная библиотека, но она слишком мала для
того, чтобы привести туда людей. Библиотека перестала существовать как просто
пункт книговыдачи. Сегодня это место притяжения, развития, встреч. Там проводят
коллоквиумы и квесты, а это требует современного обустроенного пространства,
где можно не только проводить публичные мероприятия, но и уединиться с книгой
или компьютером. У нас есть проект развития библиотеки для слепых. Это будет не
совсем библиотека для слепых и, если бы я был волшебником, завтра бы возникла
история, связанная с инклюзией и инклюзивными пространствами. Мы говорили об
этом с Дианой Гурцкая, у неё есть центр для одарённых слабовидящих детей. Мы
готовы перенять и этот опыт, в том числе. 
Речь
идет о познании мира через тактильные ощущения, а для этого нужен целый
игродром, отдельное большое пространство, где бы ребенок не заблудился, а
провел время интересно, весело и познавательно. Чтобы и взрослый, приходя туда,
мог взять не только аудио-книгу или книгу Брайля, но мог воспользоваться
какими-то ещё возможностями, а их сегодня – масса. Мы готовы вовлечь в этот
круг не только слабовидящих, мы готовы работать с инклюзией в принципе.
Например, у нас есть фильмы для слепых или слабовидящих. Поэтому молодёжный и
инклюзивный центры очень нужны. Возможно, они должны быть где-то рядом. Потому
что для ребенка, например, потерявшего конечность, очень важно вернуться
обратно в своё детское пространство. Для этого он должен не замкнуться в себе,
а немножко себя переоценить и понять свои возможности. Некоторые дети делают
это легко, а некоторые – не очень. Это касается и взрослых. Им тоже необходимо
пространство для реабилитации, я имею в виду не медицинскую сторону вопроса, а
духовно-культурную. Мы были бы готовы его создать. 
&nbsp;
– Я не люблю фразу «художник должен
быть голодным». Понимает ли зритель обоснованность роста цены билетов?
– Мы
исходим из принципа необходимого и достаточного. Мы не задираем цены, хотя
слышим жалобы, что какие-то билеты могут стоить и три, и пять тысяч рублей.
Такие цены раньше были только на гастрольные спектакли, сейчас они есть и на
наших спектакли. Дорого стоят билеты на премьерные спектакли, идущие в
востребованное время. Премьерными считаются первые десять показов. Они, как
правило, раскупаются. Если вы хотите попасть на спектакль по более низкой цене,
ну, подождите, цена будет соответственно снижена. Театр находится на содержании
у государства. В оперном театре дотация государства – 70%. Остальное приносит
зритель. Эта пропорция сохраняется. Если цена на билет растёт, означает, что
растёт стоимость расходов на постановку.

– Извините, в оперном в
"Гусарской балладе" пушки бабахают.
– Мы
не меняем пропорций. В кукольном театре доля госдотаций и суммы, которую платит
зритель – пятьдесят на пятьдесят. Он не такой затратный театр, как оперный.
Поэтому нужно помнить, что если вы заплатили за билет тысячу, вторую тысячу
театру за вас заплатило государство. У нас директора театров не наглеют, не
занимают какую-то хапужескую позицию. Жизнь дорожает. Дорожают тепло, газ,
свет, коммунальные услуги, уборка снега. Постановочные расходы растут. Мы
должны производить продукт – не нравится мне это слово, но тут оно вполне
применимо – который был бы интересен и востребован. Если мы не будем соблюдать
эти пропорции и всё взвалим на государство, Боливар не выдержит двоих.&nbsp; У нас либо будут слабые постановки, но дешёвые
билеты и, в конечном итоге, очень мало зрителей. Либо мы просто загнёмся и всё.
&nbsp;
– Министерству двадцать лет. Когда вы
стали министром у вас было некое видение будущего, были планы. Что удалось? Что
еще предстоит сделать? Что отменилось за ненадобностью, может быть?
– Я
начал работать замом министра ещё при Сумине. Прежде всего, изменился подход к
культуре, её перестали финансировать по остаточному принципу и относиться к ней
как к падчерице-замарашке.
Надо нам праздник, мы её позовём, она споёт, а дальше пусть дальше сидит в
своём углу. Культура стала основополагающей, я сейчас не говорю про скрепы и её
объединяющую функцию. Не будем забывать, про компенсаторную функцию, которую
исполняют учреждения культуры. Мы – самая позитивная сфера из всей социалки.
Где праздник, там мы.
У
нашего губернатора есть понимание, зачем нужна культура и зачем нужно
искусство. Мы разделяем эти понятия и в этих сферах абсолютно разные стратегии
развития. Что удалось? Удалось выстроить сбалансированную систему между
искусством и культурой. 
Никто
не отменял и досуговую функцию учреждений культуры. Библиотеки становятся
центрами притяжения. Дома культуры мы модернизируем, чтобы привлекать туда
молодежь. Раньше как? Хор ветеранов есть, и ладно, только гармошку нам купите.
Сейчас ситуация меняется.
Исполнительское
искусство мы тоже развиваем. Создание симфонического оркестра, та же детская
филармония – где дети и подростки ещё смогут получить такую исполнительскую
практику?
Театры.
У нас есть вся линейка воспитания зрителя: от театра кукол для самых маленьких,
потом ребенок подрастает, попадает в Молодежный театр, потом – в Камерный, и
постепенно дорастает до академического искусства – до оперного театра и
филармонических коллективов. Выстраивание этой сбалансированной системы – очень
тонкая история, потому что не все губернаторы это понимали. Главы территорий не
все это понимали. Я всегда привожу в пример Увельский и Пластовский районы, где
главы, не ожидая ни от кого помощи, каждый год ремонтировали по одному клубу,
оснащали их. Были и другие районы, где учреждения культуры выживали из их
помещений, чтобы использовать недвижимость под другие нужды. Я ездил и
ссорился, некому было пожаловаться, потому что губернатор Юревич этих проблем
не понимал.
Сейчас
губернатор заходит в библиотеку и спрашивает: "Как у вас с
книгообеспечением? Сколько денег вам выделяется? Сколько экземпляров?".
Видна личная вовлеченость губернатора и то, насколько глубоко он знает
проблематику учреждений культуры.
Это
сбалансированность – достижение министерства культуры и наших учреждений,
потому что не было бы учреждений – не было бы министерства. Зачем мы нужны? Мы
работаем для них.

– Не секрет, что у чиновников высок
уровень профессионального выгорания. Какими словами вы мотивируете себя в
особенно трудную минуту?
– Я
сразу вспоминаю службу в ВДВ и девиз десантников "Никто, кроме нас"
(смеётся). Я где-то прочитал, что если ты суперпрофессионал, то можешь матом
рассказать о любом рабочем процессе и постоянно хочешь уволиться. Я могу очень
просто, на языке родных осин объяснить, что нужно сделать, не углубляясь в
подробности. И мне периодически хочется бросить всё, потому что иногда бывает
тяжело. Не от того, что возникают проблемы, а из-за цикличности этих
проблем.&nbsp; 
&nbsp; 
– Завершая нашу беседу, хочу
попросить вас одним предложением поздравить работников культуры с Новым годом.
Что вы им пожелаете?
– Я
бы пожелал, чтобы ваша работа вызывала как можно больше счастья у зрителя,
читателя, посетителя и пользователя, и это чувство, в свою очередь, делало бы
счастливыми вас! Фото пресс-службы правительства Челябинской области,&nbsp;пресс-службы театра оперы и балета им.Глинки,&nbsp;Людмилы Ковалевой. 
&nbsp; 
&nbsp;

Министр культуры Челябинской области Алексей Бетехтин в обстоятельном интервью подвёл итоги уходящего года и ответил на самые актуальные вопросы, связанные со сферой культуры и искусства в регионе. 