– Люди становятся писателями по-разному. Как вы начали писать?

– Для меня писательство изначально было способом эскапизма. В достаточно юном возрасте я начинала писать какие-то стихотворные формы, но тогда я не думала, что буду писателем. А вот в шестнадцать лет, в трудный подростковый период, когда хочется где-то спрятаться и укрыться, у меня произошёл резкий переход из поэзии к прозе и я поняла, что хочу заниматься этим профессионально.

– Вы живёте в маленьком населённом пункте. Не было желания перебраться в Москву, ближе к литературной тусовке?

– Я абсолютно негородской человек, всю жизнь живу в очень маленьком башкирском селе и не собираюсь никуда оттуда переезжать. Я напитываюсь природой, тишиной и одиночеством. Я интроверт и когда выхожу в социум, то могу какое-то время быть общительной и активной, но потом мне нужно окуклиться и какое-то время побыть наедине с собой. Многие творцы находят вдохновение и свои идеи именно в собственном небольшом вакууме.

– Но ведь современному писателю приходится продвигать себя всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Часто посещаете мероприятия, подобные #РыжемуФесту?

– Это уже четвёртый фестиваль, на который я приехала. Я активно веду социальные сети, у меня есть канал на YouTube, группа ВКонтакте, телеграм-канал. Я делаю косплей на своих персонажей, записываю различные видеоролики и делаю всё, что только возможно. Даже арты рисую сама. Несмотря на то, что я – интроверт, живущий в уединении, в то же время, я очень активна в Интернете. Без этого сейчас никак. Это раньше было так, что где-то там, очень далеко покупают твои книги, а ты можешь вообще никак в этом не участвовать. Сейчас же огромная конкуренция – любой, кто добрался до клавиатуры, может сейчас назвать себя "писателем". У нас есть телевидение, есть самые различные развлечения – книгам приходится адаптироваться к ситуации. Сейчас, чтобы вовлекать читателя, нужно выстроить вокруг книги мультивселенную.

– Это интересно. Поясните, пожалуйста.

– Мы должны создавать фэндом вокруг своей книги и вовлекать читателей, вливая мир книги в наш мир. С фантастическими произведениями это сделать легче. Мы делаем читательские собрания, наряжаемся в костюмы, играем в игры, делаем прямые трансляции, устраиваем конкурсы рисунков и артов по моим произведениям. Моя аудитория – дети и подростки – рисуют много артов, которые мы потом показываем и люди могут вовлекаться в текст через картинки. Через музыку и так далее. Есть очень много различных способов. Мы выстраиваем в нашем реальном мире мультивселенную, помогающую создать воронку, в которую читатель проваливается и доходит до текста. Очень тяжело дотащить человека именно до книги.

– Почему?

– Многим кажется, что книга – это что-то из эпохи классики, что-то очень трудное, что нужно заставлять себя читать. Но ты покажешь что-то интересное здесь, что-то – тут и подросток потихонечку вливается. А если вокруг фэндома сформирована некая субкультура, то подростки могут и обсуждать её друг с другом, писать фанфики, дополняя какие-то сюжетные линии. Возникает коммьюнити, которое не только читает, но и ждёт новые книги.

– А вас фанфики к вашим произведениям не бесят?

– Я читаю их и очень умиляюсь. Иногда даже бывает, что я закончила повествование на определённой точке и дальше оставила открытую концовку, поскольку мне стало неинтересно додумывать. Дальше сюжет может пойти разными путями и я хочу оставить простор для читательского воображения. Потом с большим интересом читаю, что же читатели выбрали в итоге, у всех разные варианты. Я читаю и думаю: "Молодцы! Потрудились!" (смеётся).

– Судя по всему, вы достаточно хорошо представляете себе своего читателя.

– Конечно. Мы же видимся вживую. Это не воображаемые читатели, это абсолютно реальные ребята, с которыми мы проводим конференции, общаемся, переписываемся. Сюда, на #РыжийФест, пришли мои читатели, специально для того, чтобы увидеться со мной. Они уже давно делают рисунки по моим мирам, знают все мои книги, мы обсуждаем разные вещи, создаём новые конкурсы. Раньше между писателем и читателем существовала стена, а сейчас мы – на расстоянии вытянутой руки. Писатель должен быть доступен публике, своей аудитории. Сейчас такое время. Это здорово, потому что помогает продлевать книжный мир за пределы текста.

– Вы осознанно подходили к выбору жанра? Или начали писать то, что сердце подсказало?

– Если бы я осознанно подходила к выбору жанра, я бы выбирала жанры более денежные (смеётся). Я прекрасно понимаю, как работает книжный бизнес, что сейчас популярно, что в тренде и что хорошо продаётся. Но я всегда пишу только для души. Иначе всё приведёт меня к творческому выгоранию и я не смогу делать совсем ничего. Осознанно я могу уходить в более узкие, нишевые направления, но только потому, что я действительно хочу с ними работать.

– Все писатели оценивают себя по-разному.  Как вы себя ощущаете в писательской роли?

– Сейчас есть мнение, что фантастика и фэнтези – это низкий жанр. Иногда на тебя даже немного странно смотрят, потому что ты, условно, не из Большой Литературы. Я могу писать реализм, я входила в шорт-лист литературной премии "Радуга" с реалистической прозой про современные российские проблемы и боли. Но просто это мне неблизко.

– То есть, вы не считаете фантастику и фэнтези "низким жанром"?

– Мне кажется, это, наоборот, неограниченный жанр. В нём можно легко говорить на языке молодёжи. Попробуйте сейчас заставить подростка прочесть что-нибудь из тяжёлой российской прозы, из этих потрясающих вещей, которые сейчас получают премии. Но мы можем взять ту же проблематику, поместить в другие декорации, объяснить более подростковым языком, развить историю так, как это интересно подростку и он поймёт эту проблематику, включится в неё. Это просто способ донести свою мысль немного другой механикой. Это инструмент. Самое главное всегда – мысль, идея. Мне комфортнее работать в жанре фэнтези, который я выбрала осознанно и следую ему уже много лет. Хотя могу писать в разных жанрах, я пробовала (улыбается).

– Не хотел вас задеть.

– Просто хотела прояснить свою точку зрения на этот вопрос. Мы зачастую мыслим штампами. Например, детективы – это только плохонькие тексты, а фэнтези – просто сказочки. Но сейчас жанры начинают перетекать друг в друга, смыкаться, перекликаться и сегодня чистые жанры перестают существовать. Везде фантастика с примесью мистики, магический реализм. Мне кажется, эта тенденция будет и дальше развиваться.

– Когда у вас созревает замысел книги, вкладываете ли вы туда некую педагогическую идею?

– Это было бы глупо (хохочет)! Я же не в школе и не в детском саду. Я никогда умышленно не вкладываю в свои тексты что-то типа: "Детки, так делать нехорошо!". У меня всегда есть глобальная задумка, которая относится к человеку в целом. Например, в мире моей трилогии "Сетерра" у людей исчезли все хорошие качества и моральные ценности. В этом жестоком мире люди лгут друг другу и не боятся обидеть ближнего. В семьях этих людей рождаются дети, у которых эти качества ещё более усилены, и вот эти дети, которых унижают самыми разнообразными способами, должны спасти этот ужасный мир.

– Звучит вполне себе… глобально.

– Я стараюсь закладывать в свои рукописи философскую подоплёку и делать так, чтобы это можно было прочитать и подросткам. Мои произведения часто называют "философским фэнтези". Я пытаюсь обернуть глубокие идеи в фантастический фантик, чтобы их было легче проглотить. У меня выходит трилогия "Гедонис", в которой я обращаюсь к психологическим проблемам нашего мира, где мы не совсем бережно относимся к себе. Я хочу обратить внимание людей на само понятие "счастье" и рассуждаю, насколько счастье отличается от удовольствия, какими способами человек добивается того и другого, да и вообще – от чего мы несчастны и что мы делаем в своей жизни во вред себе. Я хочу, чтобы люди обращали на это больше внимания и, может быть, через контекст этой книги, наблюдая за персонажами и их очень разными судьбами, задумались о своих проблемах. Особенно это касается подростков. Трилогия "Виндера", которая недавно увидела свет, повествует о проблемах кризиса в жизни каждого человека. Мне кажется, на всех этапах жизни у нас случаются кризисы, начиная подростковым и заканчивая экзистенциальным. Я рассуждаю на следующую тему: если у тебя есть большая цель и ты идёшь к ней, вкладывая большие усилия, вдруг оказываешься перед стеной и понимаешь, что все твои усилия пропали втуне, что делать? Мы все читаем сказки с хорошим концом, где герой пришёл, увидел, победил. А что делать, если ты не победил? Ведь жизнь-то такая. Жизнь нас раскалывает. Что делать дальше? Как встать? Как найти в себе силы?

– А почему вы выбрали такую тяжёлую тему?

– Эта книга носит автобиографические черты, она написана по мотивам моей творческой жизни. Конечно, в книге напрямую это не показано, но я сама проходила через тяжёлые кризисы, когда мне нужно было снова вставать и что-то делать. Я много раз отчаивалась на своём писательском пути. Я попыталась донести свой опыт до людей, потому что очень много тех, у кого на определённых этапах жизни возникают такие же чувства. 

– В этом нет привкуса коучинга?

– Я закладываю идею не в воспитательных целях. Я не люблю назидательный тон. С подростками нужно разговаривать на их языке, держась с ними, как с равными, тогда они прислушиваются. Интонация “сверху-вниз” не работает. Поэтому я всегда вкладываю идею так, чтобы они могли уловить её между строк.

– Поговорим о писательской технике? Что для вас интереснее – поработать с сеттингом или с персонажами?

– Всё начинается с персонажей. Без персонажа и его психологической подоплёки, его биографии, его проблем истории не получится. История держится на боли персонажа и его трансформации, на проблемах, которые он преодолевает внутри себя. С персонажа начинаются конфликты между ним и другими героями, да и общемировые конфликты тоже. Повествование движется, когда есть конфликт, а если у всех всё будет хорошо, нам не о чем будет писать. Конфликты возникают внутри человека, между людьми, между сообществами и, в конце концов, в мировом масштабе. Чем глубже продумываешь персонажа, тем правильнее будет повествование.

– Однако часто создаётся ощущение, что многие авторы фэнтези особенно любят именно поиграться с сеттингом.

– Что касается сеттинга, если мы говорим о фэнтези, должен быть какой-то фантастический элемент, на который должно нанизываться всё остальное. Если у меня есть чёрное солнце, которое сжигает людей каждые три дня, то мне нужно придумать мир, в котором люди каждые три дня придумывают себе специальные убежища, где легенды связаны с чёрным солнцем. Где верования и божества, названия дней и месяцев связаны с этим трёхдневным циклом. Продумывая сеттинг, нужно наматывать всё на одно веретено. Я всегда прорабатываю все пункты: политику, религию, географию. Рисую карты, продумываю всё, вплоть до часовых поясов. Механика сеттинга должна работать полностью. Некоторые авторы не задумываются над этим, объясняя всё магией. Но я стараюсь писать, немного подводя научную базу и объяснить происходящее с этой точки зрения. Незакрытых вопросов быть не должно.

– Прямо курс молодого бойца для писателя! Подытожим?

– Можно взять персонажа и поместить его в любой сеттинг, но если герой будет плоским история не будет работать. Если мы берём сеттинг, важно, чтобы он закручивался вокруг единого шара и был цельным.

– Вы молоды, но уже успешны, у вас есть своя аудитория. Что вы посоветуете молодым людям, которые мечтают стать писателями?

– Если человек мечтает, но не может начать – это просто не его дорога. Если вы хотите стать писателем, то вставайте и действуйте. Не нужно ни о чём думать. Не нужно думать, получится ли у вас. Я всегда говорю всем молодым авторам: "Можете не писать – не пишите". Это очень тяжёлый и неблагодарный труд. Часто кажется, что все твои усилия уходят в чёрную дыру. Я давно могла бы выбрать себе нормальную профессию, хорошо и стабильно зарабатывать, а не быть фрилансером, который не знает, выплатят ли ему завтра гонорар или нет. Я работаю на чисто творческой жилке.

– То есть зарабатывать как Стивен Кинг или Дж.Р.Р.Мартин – это, в текущей ситуации, утопия?

– Если кто-то верит в мифы о нереальных писательских гонорарах, то я хочу этот миф развеять. Раньше тиражи доходили до ста тысяч экземпляров и более. Сейчас нормальной цифрой считается полторы-три тысячи экземпляров. Если книга стоит сто пятьдесят условных рублей – процент автору идет не с розничной цены, а с той, по которой издательство сдает книгу в магазин – автор получит роялти от шести до двенадцати процентов. Посчитайте эти копейки и поймёте, сколько платят за книгу, которую автор пишет год, а то и два. Это даже не средняя зарплата.

– И как писатель должен жить на эти деньги?

– Молодые люди должны быть готовы к этой реальности, должны взвесить все "за" и "против". У многих есть розовые очки, они не совсем понимают, как работает эта система. Это не стабильная работа и нужно иметь другую работу, чтобы иметь возможность писать. Например, я работаю литературным редактором.

– Очень популярный вопрос: “Как попасть в издательство?”.

– Вы должны понимать, что в условиях сегодняшней конкуренции нужно пройти серьёзный отбор для достижения уровня издаваемого автора. С улицы в издательство сейчас войти практически невозможно. Нужно хорошо примелькаться издателю на литературных конкурсах, чтобы он заинтересовался и взял вас в пул авторов. А перед этим нужно влиться в тренд, который издательство в данный момент предпочитает издавать. Чаще всего, мы пишем книги гораздо медленнее, чем эти тренды сменяют друг друга.

– Но вы пишете, не ориентируясь на издательские тренды?

– Мои книги не очень стандартны. Как правило, они сложны. Они могут быть написаны стилизованным языком, у меня бывает очень много главных героев, я пытаюсь показать свой мир с разных сторон. Продать такое произведение издателю гораздо сложнее, чем про какого-нибудь Петю Плюшкина, который ходит и рубит орков. 

– И, тем не менее, вы активно публикуетесь. В чём секрет?

– Надо просто не останавливаться ни перед чем. Поставили себе цель? Если упали на середине пути и чувствуете, что у вас уже нет сил – значит, это не конец пути, вы просто споткнулись (смеётся). Когда у вас будет книга – это тоже не конец пути. Это самое-самое начало, потому что чаще всего первая книга бывает последней книгой.

– Это как?

– Такое бывает. Тираж остался на складе, книга не продаётся. Когда появляется книга, ей нужна ещё и информационная поддержка. Молодому автору нужно понимать, что написать книгу – это самое лёгкое из того, что ему предстоит сделать. Книгу нужно продвигать, показывать, нужно уметь рассказывать о себе, нужно развивать в себе хотя бы элементарные ораторские навыки. Это многомерная вещь. Сейчас писатель – и швец, и жнец, и на дуде игрец. Нам всё приходится делать самостоятельно, больше никто этого не сделает. У издательств есть бюджет на рекламу, но они выпускают огромное количество наименований и всегда есть проекты, на который делается ставка. Соответственно, финансовая ставка тоже делается на них, а остальные должны как-то крутиться сами. Это очень тяжёлая работа. Это прежде всего бизнес.

– А как же тонкие движения души?

– Если вы хотите писать для души, вам будет ещё сложнее. Если вы хотите писать в соответствии с трендами, возможно, вам будет легче штамповать нечто, что "пипл схавает", а если хотите писать что-то уникальное, вам будет сложнее.

– Обязательно ли идти в Литинститут, чтобы писать книги?

– Нет, необязательно. У меня нет профессионального образования, тем не менее, у меня скоро будет десять книг. Я много занималась домашним обучением, сейчас много доступных лекций и книг по писательскому мастерству. Нужно обращаться к своим коллегам, таким же авторам, давать им свои книги. Именно посторонним людям, не маме с папой, а кому-то, желательно взрослому, у которого нет предвзятого мнения.

– Кто был вашим первым критиком?

– Как писатель, я росла так: ещё семнадцатилетней девочкой я ходила по самым жёстким форумам, где мне указывали на все ошибки, говорили, что у меня убогий бессмысленный текст, "автор убей себя об стену" и так далее. Я прошла эту школу и вышла из неё автором, который научился писать. Если такой жёсткий подход не годится человеку, можно начать с более мягкого сообщества. Например, многие молодые авторы начинают с формирования небольшой группы фанатов, поддерживающей их творчество, например, написанные ими фанфики. Потом они могут перерастать в оригинальные произведения и с этой группой можно кочевать по тем же самым пабликам, наращивая фэндом.

– Но можно ведь прийти к публикации, набрав популярность в сети?

–  Да. Вы набираете своё коммьюнити, издательство видит, что есть люди, готовые покупать ваши книги, это тоже способ зайти в издательство. Я выбирала трудный путь, больше работала с качеством текста и попала в издательство через конкурс "Новая детская книга", где стала лауреатом. С тех пор, как я начала писать, прошло уже восемь лет и за всё это время я написала более десяти рукописей в стол и только одиннадцатая наконец-то стала книгой. Так что, можете не писать – не пишите.

В материале использованы фото, предоставленные организаторами форума #РыжийФест, а также фотографии из аккаунта Дианы Ибрагимовой в социальных сетях