Четыре столетия русского чая 

Айвазовский

Качай культуру

Ящерка Злата

В театр, на концерт и на выставку можно ходить бесплатно! Для этого гражданам от 14 до 22 лет необходимо оформить Пушкинскую карту.

Оформи пушкинскую карту для посещения учреждений культуры

Культур

О классике постоянно
спорят. Кто-то пророчит ее конец, а кто-то находит новые смыслы. Тем не менее
концертные залы, театры и другие творческие площадки находят своих зрителей.
Значит споры еще долго не будут прекращаться. Про современное прочтение классической
музыки, работу со студентами и пропускающих репетиции музыкантов, рассказал
дирижер Челябинского театра оперы и балета им. М.И. Глинки Александр Матушкин.
Который также является руководителем камерного и симфонического оркестров
города. В таком плотном графике,
помимо творческой деятельности, Александр является преподавателем нескольких
дисциплин на кафедре хорового дирижирования в&nbsp;ЮУрГИИ&nbsp;им. П.И. Чайковского.&nbsp;

– С чего начинается рабочий день? 
– Вообще работа дирижера прерывается
только на сон. И то иногда во сне или перед сном прокручиваешь некоторые
моменты репетиции, анализируешь, что получилось, а что нет. У дирижеров день
начинается с репетиций – мизансценических, оркестровых, в балетном зале,
спевки. Рабочий день насыщенный. И начинается, как говорят, «с места в карьер».
 

– Вы штрафуете
музыкантов за опоздания? 
– Лично я штрафовать не могу. За этим следят работники отдела кадров. Но, бывает если солист прямо
сильно опаздывает, то, конечно, с ним проводится беседа. Когда важное
мероприятие и опаздывает музыкант/солист, то уже пишется докладная на имя
директора и главного дирижера. Взыскания, если уж совсем «криминал». Стараемся,
чтобы не опаздывали. Есть такое правило, что на мизансценическую репетицию все
солисты должны быть за 15 минут до начала репетиции, а на спевку за полчаса.
Зимой еще раньше, чтобы элементарно согреться. 

– Что происходит с
музыкантами, которые допускают ошибки, особенно на спектакле? Или для творческого процесса — это допустимо? 
– Вы правильно
сказали, это творческий процесс. Потому что, даже слушая записи общепризнанных
мировых звезд, авторитетных дирижеров, иногда чувствуются погрешности. Это
человеческий фактор. Мы не роботы, что-то может пойти не так. Солист передержит
фермату, захочет показать верхнюю ноту длиннее или не поймет темп, в силу того
что его задача зациклена на мизансцене. Все внештатные ситуации стараемся
предвидеть и на репетициях их решить.

– Какую роль может занимать классика в
современном мире? Есть много новых жанров, но люди
продолжают ей интересоваться, в том числе и молодое поколение. 
– «Классический», в
переводе означает «образцовый». Поэтому есть определённые планки, которых нужно
достичь и воплотить общепризнанный шедевр. Не рекомендуется отходить от
канонов. В основном этим могут «грешить» режиссеры, желающие сказать новое
слово в режиссуре. На мой взгляд, авторитетные режиссеры и дирижеры, которые
делали до тебя, понимали гораздо больше. Особенно те музыканты, имевшие возможность
соприкоснуться с композитором при его жизни, возможно получить некие указания.
Многие молодые режиссеры идут не от музыки, а от своих представлений и это
только мешает. Есть примеры, когда дирижеры отказываются работать. 

– Говоря про уход от
канонов, хочется поговорить о популярности совместных концертов рок-групп и
симфонических оркестров, особенно в России. С чем это связано? 
– Идет синтез
искусств. Рок и симфоническая музыка дополняют и обогащают друг друга.
Например, мелодию из рок-баллады может сыграть не только соло-гитара, но и
деревянный духовой инструмент: гобой, кларнет, сольная труба. Вообще соло-труба
дает очень красивый и распространенный эффект в партитурах. Это тенденция не
только сегодняшнего дня. Scorpions, Metallica, Ария так играли. Я и сам участвовал в
таком. Недавно у нас был фестиваль «В ритме рока». И наш оркестр
Южно-Уральского института искусств играл с местной группой «Гаврилов». Мне кажется,
все получилось. И зрители воспринимают хорошо. Это находит у них отклик, видимо,
затрагивает в душе какие-то эмоции. Не видел ни одного подобного отрицательного
эксперимента. Рок и классика – отличный союз. 

– Теоретически, на
что бы никогда не решились со своим оркестром? 
– Пока таких
предложений не поступало (смеется). Скорее только, если неудобные погодные
условия. В идеале и музыканты и инструменты должны быть в тепле. Потому что
инструменты очень дорогие. Особенно, если это мастеровые инструменты, цена
которых идет за миллион. Поэтому музыканты бережно к ним относятся, это как их
вторая половинка. 
&nbsp; 
– Кажется среди музыкантов больше девушек.
Не замечали с кем работать проще: с мужчинами или женщинами?
– Такого нет. У нас хороший творческий союз.
Если смотреть записи 60-70-х, то там играли только мужчины. Сейчас нет строгого
разграничения. Просто, наверное, мало юношей идут в профессию. Девушек много в
камерном оркестре, среди скрипачей. Но это положительно. Девочки мягче,
отзывчивей. 

– В Челябинске
появляются новые музыкальные магазины. С чем это связано? Резко возрос спрос на музыку?
– Думаю, да. Много
популярных направлений, например, укулеле. Ребята, не профессионалы, хотят
приобщиться, им нравится. А почему бы и нет? У нас есть студент бас-гитарист,
но он пришел учиться играть на контрабасе. Не скажу, что классика переживает
какой-то подъем, но интерес уже появляется. Может быть, вы заметили, но многие
современные группы частенько используют мелодии из классики. У Робина Уильямса
есть знаменитая песня, в которой используется «Танец рыцарей». Рэп-исполнители
многократно используют «Улетай на крыльях ветра». Они ищут известные мелодии и
привлекают этим публику, которая уже потом может проявить интерес к другим
жанрам. И вообще, музицирование до революции было широко распространено. Мы
потихоньку к этому возвращаемся.

– Поскольку вы преподаете в институте, не
мешает ли это основной деятельности в театре? Некоторые отказываются от
подобного опыта, чтобы сконцентрироваться на творчестве и не выгореть.
– В моем случае это только помогает. Я
знаю, что мои студенты могут прийти работать в хор, и видеть меня не только,
как преподавателя, но и дирижера, могут перенять некоторые приемы работы. Мне кажется,
это обогащает. Когда ты преподаешь и работаешь, то можешь применить что-то на
практике, а не просто рассказать по книжке. У меня хватает сил. Не выгораю.
 
– Что для вас «культура и искусство Южного Урала»? 
– Для меня это всегда высокий уровень мастерства во всех направлениях. Синтез искусств на Южном Урале имеет высокие показатели, это важно для
меня. По мере сил буду поддерживать это на должном уровне! Фото из личного архива Александра Матушкина и с<a href="http://www.chelopera.ru/" target="_blank"> сайта</a>&nbsp;театра oперы и балета им. М. И. Глинки.

О классике постоянно спорят. Кто-то пророчит ее конец, а кто-то находит новые смыслы. Тем не менее концертные залы, театры и другие творческие площадки находят своих зрителей. Значит споры еще долго не будут прекращаться.

Александр Матушкин: работа дирижера прерывается только на сон

27 марта любители искусства отмечают профессиональный праздник – День театра. В учреждениях, где служат Мельпомене, пройдет немало мероприятий.
 Директора трех челябинских театров ответили на вопросы о своих планах: что планируется реализовать в этом сезоне? Как коллектив отмечает «день театра»? Какова важность театров для зрителей в такое непростое время? Рассказали о востребованности классических и авангардных постановок, а также за чем именно современный зритель идёт в театр и чего он ждёт от спектакля. И, конечно, сказали кто для них идеальный зритель.

Илья Коломейский, директор Челябинского Государственного Драматического Камерного театра 
– В ближайшее время мы готовим несколько интересных поводов посетить Камерный театр.&nbsp; Например, спектакль «Сын» (режиссёр Алексей Янковский), премьеру которого можно будет увидеть уже 19 и 20 марта. 11 апреля планируем музыкально-театрально-юмористический фестиваль «Камерный бит», на который приедут Сергей Плотов, Алексей Кортнев и многие другие музыканты, имена которых пока не разглашаются. Про остальные наши проекты расскажем ближе к датам их реализации.
 – День работника культуры и День театра – наиболее почитаемые служителями сферы культуры и искусства даты. Мы по этому поводу приготовили для зрителей несколько сюрпризов. Это капустник на тему премьеры спектакля «Сын» и программа театральных баек и анекдотов от «камерных баечников».&nbsp;
 – Театр – зеркало событий, происходящих в обществе, это честный диалог. Он затрагивает индивидуальные струны души. Мои струны ещё в юности затронули спектакли «Феличита» в Камерном и «Скамейка» в Драме. Именно для того, чтобы опытные игроки прошлись по вышеупомянутым струнам, зрители и ходят в театр.&nbsp;
 – Для нас, «сокамерников», идеальный зритель – тот, что пришел к нам и разделил наши манифесты. Один из них часто произносит главный режиссер театра Виктория Мещанинова: «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве!». До встречи! Ваш Камерный.

Ильченко Елена, директор&nbsp; театра Кукол им. В. Вольховского 
– В этом году традиционно будет много премьер, гастролей и наш фестиваль кукольных спектаклей для взрослого зрителя «Соломенный жаворонок». И самое главное – открытие капитально отремонтированного здания театра. Мы намерены уже первую свою премьеру в мае сыграть на своей площадке в малом зале. Это будет инсценировка сказки современной писательницы Дины Сабитовой «Мышь Гликерия. Цветные и полосатые дни». Еще через месяц выпустим «Мюнхгаузена» в постановке нашего большого друга из Питера Петра Васильева. В сентябре будет еще две премьеры – для детей поставим «Неправильные сказки» по книжке Андрея Усачева, а для взрослых выпустим наконец «Годунова», которого начинали делать еще в 2020 году, но из-за ковида не получилось закончить. В октябре соберем друзей-кукольников на восьмой фестиваль «Соломенный жаворонок». В ноябре будет пятая премьера по вагнеровским «Сказкам кота Мурлыки». Плюс у нас активная гастрольная жизнь. Покажем в текущем году свои спектакли в разных точках страны. 
– День театра празднуем увлеченно работая. Играем «Гусенка» и радуемся зрителям теперь без ограничений. &nbsp; 
– Дети не должны страдать от включенности родителей в информационную повестку. Жизнь продолжается. Воспитание и внимание нельзя поставить на паузу. И для взрослых поход в наш театр — это повод отвлечься. Ключевскому приписывают фразу «театральные слезы отучают от житейских». А я бы сказала «отвлекают»: сегодня театральные слезы отвлекают от житейских.&nbsp; 
– Всегда востребованы добрые спектакли, независимо от жанра и выразительности средств. Если сказанное режиссером и актерами отзывается в сердце зрителя – это успех. Конечно, наши зрители, выбирая спектакль для своих детей, ориентируются на традиционные постановки, побаиваясь экспериментов. Особенно, если это первое знакомство ребенка с театром. И это, наверное, правильно.&nbsp; 
– Нам бы тоже очень хотелось знать точный ответ на вопрос: за чем? Но зритель разный и идет он с разными, своими вопросами. Кто-то отвлечься, а кто-то за смыслом жизни. Лично я иду в театр за мнением, другим (не моим) взглядом на мир вокруг. И сына веду за этим «другим» видением и чувствованием. Так мы тренируем эмоциональный интеллект.
 – Идеальный зритель, это конечно же, интересующийся зритель. Если у зрителя есть интерес к театру, этого достаточно. Остальное театр сделает сам: и увлечет, и порадует, а кого-то и влюбит в себя навсегда. Приходите к нам, приводите детей. Остальное мы сделаем сами!

Владимир Досаев, директор Челябинского государственного aкадемического театра oперы и балета им. М. И. Глинки
 – На этот год запланировано четыре премьеры. В июне XIII Международный фестиваль «В честь Екатерины Максимовой» откроет премьера легендарного балета Адольфа Адана «Корсар». На сентябрь запланирована опера Джузеппе Верди – «Травиата». Для постановки спектакля мы пригласили режиссера Микеле Соррентино Манджини и художника Флавио Арбетти из Италии. В октябре еще одна опера Джузеппе Верди – «Аида» и оперетта Имре Кальмана «Марица» в ноябре.&nbsp;
 – Нет ничего лучше, чем разделить этот праздник со зрителями. 27 марта на нашей сцене – балет Валерия Гаврилина «Анюта». Для нас это очень значимый спектакль, поскольку в 1987 году челябинский театр стал вторым после Большого, где было поставлено это знаменитое произведение. Тогда с нашими артистами партии готовили Владимир Васильев и первая исполнительница партии Анюты – великая русская балерина Екатерина Максимова. Кроме того, в прошлом году мы возобновили традицию проведения театрального капустника. Юмористические номера готовят не только творческие коллективы, но и команда из представителей администрации. 
– Думаю, нам всем не хватает положительных эмоций. Театр же всегда был и остается местом, где зритель может отвлечься от тревожных мыслей, насладиться великими произведениями, через искусство получить поддержку, вдохновение и выйти со спектакля уже в другом настроении.
 – Наш миссия – давать возможность зрителям наслаждаться классическим искусством. И по нашему опыту могу сказать, что именно традиционные постановки больше всего ценятся южноуральской публикой. Это вовсе не значит, что мы не идем в ногу со временем. Мы сотрудничаем с именитыми российскими и зарубежными режиссерами, художниками, балетмейстерами, которые знают, как интересно подавать классический материал.
 – Сегодня, как и много лет назад, зритель идет в театр за впечатлениями. Театр – это живое искусство. Эмоции, полученные от происходящего на сцене, несравнимы ни с чем.
 – Я думаю, неправильно делить зрителей на идеальных и неидеальных. Мы всех рады видеть в зрительном зале: и знатоков театрального искусства, и тех, кто только знакомится с нашим репертуаром. Знаю, что у нас есть зрители, которые ходили исключительно на балет, но один раз посетив оперный спектакль, стали поклонниками и этого жанра тоже. Это не может не радовать. Без зрителей не было бы театра, и мы благодарны всем, кто приходит на наши спектакли. Пусть каждая встреча с искусством для вас будет незабываемой. А мы будем и дальше радовать новыми постановками и проектами.
 

Фото из личного архива Ильи Коломойского, Ильченко Елены, Владимира Досаева.

27 марта любители искусства отмечают профессиональный праздник – День театра. В учреждениях, где служат Мельпомене, пройдет немало мероприятий.

Театр – честный диалог. Как пройдет День театра в Челябинске?

На челябинскую сцену возвращается опера «Руслан и Людмила». Легендарное произведение Михаила Глинки 29 апреля будет представлено в новой режиссерской версии Вадима Кейша. Одна из исполнительниц партии Людмилы –
лауреат международных, всероссийских и республиканских конкурсов Эльвира
Авзалова – рассказала о своей героине. 
– С этой партией я познакомилась еще будучи
студенткой консерватории. Каватину Людмилы пела не только в Татарстане, но и в
Санкт-Петербурге, и в Москве. И даже прослушивалась в наш театр с этой арией и,
конечно, мечтала исполнить спектакль. Очень рада, что у меня появилась такая
возможность, – отмечает артистка.
 – А что привлекает в образе Людмилы? Есть ли что-то общее у вас с
героиней?
– Признаюсь, сложно отвечать на этот
вопрос. Отождествлять себя с каким-то персонажем неправильно. Людмила – яркая,
нежная, шаловливо-грациозная, но способная и на большое искреннее чувство, она
решительная и даже протестующая в сцене с Черномором. Работая над партией, я
нахожу какие-то общие черты наших характеров и надеюсь, это поможет мне в
воплощении образа.

– Что важно показать в партии Людмилы? Какая задача стоит перед
исполнителем?
 – Глинка создал целую галерею человеческих
характеров для показа сложных взаимоотношений между людьми. В произведениях
эпического склада герои обычно не меняются, выступая как изначально данные
характеры. А в опере Глинки образы развиваются: углубляется их психологический
строй, перенесенные испытания обогащают героев. Такой путь проходит и Людмила:
от веселья к радости, завоеванной через страдания. И мне, как исполнителю,
интересно пережить сложные и глубокие чувства на сцене. – Наш театр носит имя Михаила Ивановича Глинки. Наверно, «Руслан и
Людмила» в афише – особое событие не только для зрителей, но и для вас –
артистов?
– Безусловно. Эта опера занимает очень
важное место в мировом искусстве. В ней воспеваются героизм, благородство,
верность в любви, высмеивается трусость, осуждаются коварство, злоба и
жестокость. Через все произведение композитор проводит мысль о победе света над
тьмой, о торжестве жизни. Мне кажется, это актуально во все времена.

На челябинскую сцену возвращается опера «Руслан и Людмила». Легендарное произведение Михаила Глинки 29 апреля будет представлено в новой режиссерской версии Вадима Кейша. 

«Актуально во все времена». Эльвира Авзалова об опере «Руслан и Людмила»

Сюжет спектакля «Дикая собака динго» в&nbsp;Молодёжном театре захватывает с первых минут. В центре происходящих событий четырнадцатилетняя Таня. Девочка мила и прелестна в своих мечтах о путешествиях, в стремлении вырваться из промозглого холода, увидеть другие города и страны. Хрупкая, страстная, порывистая, волевая, гордая, смелая и одинокая.

Главной героине часто приходилось оставаться одной, ведь мама была вынуждена много работать, задерживаться допоздна. Отношение к этому одиночеству сделало Таню не по годам взрослой, серьезной, сдержанной, задумчивой.

«Дикая собака динго» – такое прозвище получила школьница за свой характер и обособленность. Всему виной скрываемая ото всех внутренняя драма, сильные переживания девочки из-за отсутствия в ее жизни отца, который оставил семью, когда ей только-только исполнилось восемь месяцев. Фигура папы периодически возникает в сознании главной героини, в долгие часы раздумий и мечтаний она мысленно тянется к нему, «всегда молчит о нем».

В один прекрасный момент привычный Танин мир переворачивается с ног на голову – в город по служебному назначению приезжает отец. Их первая встреча проходит тяжело и напряженно. Девочка вглядывается в незнакомое лицо, в глаза, пытаясь понять, правда ли папа такой добрый, как говорит мама, обращается к нему на «Вы», волнуется, робеет, не знает, как себя вести. Вместе с ним приходят новые запахи, новые звуки. Таня с любопытством прислушивается к тяжелым мужским шагам, которых раньше не было в доме. Буря противоречивых эмоций проносится в ее душе. Злость, обида, недоверие гложут изнутри: «Я была всегда одна, я всегда сама… Почему отец ушел от нас? Почему бросил?». В то же время появляется острая потребность в его любви, поддержке, защите.

Ситуация непростая: Танин папа приехал не один, а с новой семьей – второй женой и приемным сыном Колей. Именно эти обстоятельства предопределяют одну из стержневых линий спектакля, которая переплетается с линией взаимоотношений главной героини со сводным братом. Между Таней и Колей начинается своеобразное соперничество за внимание отца, возникают бесконечные ссоры, причем инициатором конфликтов, как правило, выступает Таня. Однако постепенно четырнадцатилетняя девочка понимает, что влюблена в Колю: постоянно думает о нем, мучительно стесняется в его присутствии, с замирающим сердцем ждет его прихода на новогодний праздник. На глазах у зрителей враждебность перерастает в горячую влюбленность, а затем – в самопожертвование.

«Дикая собака динго» – это спектакль о светлой и пронзительно горькой первой любви, дружбе и верности, желании сбежать в удивительный мир, где живет австралийская собака динго и цветет волшебный цветок саранка. В основе постановки одноименная повесть Рувима Фраермана и его слова: «Мне захотелось подготовить сердца моих юных современников к грядущим жизненным испытаниям. Рассказать им что-то хорошее, показать очарование первых робких встреч, зарождение любви высокой, чистой…». Каждый из нас хотя бы один раз в жизни испытывал неповторимое чувство «дребезжания души», ощущения, что происходит что-то необъяснимое, необыкновенно важное – в теле, в мыслях, в каждом вдохе-выдохе. Именно такие эмоции постепенно возникают у главной героини по отношению к Коле. Их любовь – клубок из страстей, ревности, обид, поддержки, обожания и разлуки.

В кульминационной сцене, когда Таня спасает Колю, буквально на руках вытаскивая его из смертельного снежного бурана, все чувства обострены до предела. Почти в кромешной темноте хрупкая девочка тянет на себе нарты с Колей – «долго, не зная, где город, где берег, где небо». Это лишний раз доказывает, что настоящая любовь не терпит полумер, проявляется в отчаянных, героических поступках, позволяет преодолеть слабость и страх, в одиночку противостоять бушующей стихии.

«Дикая собака динго» – это разговор о робких и несмелых чувствах, поэтическом восприятии мира, ранимости человеческой души. Недаром Константин Паустовский называл «Дикую собаку динго» настоящей поэмой о любви: «Книга Фраермана – полная света, прозрачная поэма о любви между девочкой и мальчиком. Такая повесть могла быть написана только хорошим психологом».

Ксения Согрина, исполнившая роль Тани, призналась: «Для меня, безусловно, это один из самых любимых спектаклей, если не сказать, что самый любимый. Потому что он родился в очень непростой для меня период. И поэтому работа над ним для меня была очень личной».

– Спектакль эмоционально сложный. Требуется ли специальная подготовка к нему?

– Не знаю, нужна ли здесь какая-то особая эмоциональная подготовка. Есть некая внутренняя настройка. По большому счету, все эмоции во мне рождаются, когда я выхожу на сцену, погружаюсь в историю, произношу первые слова. И по сей день этот спектакль будоражит сильные переживания, до сих пор внутри меня что-то волнуется, колышется, отзывается. Даже бывают такие показы, когда невозможно сдержать чувства, когда после поклона идешь в гримерку и хочется прямо разрыдаться, выпустить их наружу.

– История про Таню для вас особенная?

– «Дикая собака динго» – спектакль, который очень ждешь, волнуешься, а в день показа ощущаешь, что в животе летают бабочки. Это спектакль, ради которого приезжаешь заранее, проверяешь все до мелочей, повторяешь текст и обнимаешь партнеров для того, чтобы друг на друга настроиться. Для меня он никогда не станет рядовым. Я уже говорила, что он очень личный. История, описанная Фраерманом, созвучна той, которая произошла с моим сыном, поэтому роль Тани растет вместе с ним. Я наблюдаю за ним, за его отношением и принятием или непринятием жизненных обстоятельств и событий. И моя Таня взрослеет вместе с ним. Безусловно, каждый спектакль проходит по-разному. Но могу сказать совершенно точно – он не погибает, а наоборот, растет, развивается. Для меня это спектакль-радость, спектакль-праздник. Я его люблю всем сердцем. Всегда с большим удовольствием выхожу на сцену.

– Мы знаем, что недавно было принято решение о том, что роль Коли и Фильки будут исполнять другие артисты. Как вы относитесь к переменам?

– К переменам отношусь спокойно, с принятием. Мне кажется, это всегда привносит что-то новое, свежее в спектакль – с одной стороны. С другой – конечно, жаль расставаться с моими партнерами по сцене – Антоном Ремезовым и Ваней Яковлевым… Ведь с ними связана целая эпоха «Дикой собаки Динго», если так можно выразиться… Разумеется, они стали для меня очень близкими и родными. Ну и конечно, не могу не вспомнить первых моих партнеров в этом спектакле (ведь раньше было два состава) – Артура Саркисяна, исполнившего роль Фильки, и Костю Цачурина, игравшего Колю. Помню, как я переживала, когда Катя Писарева ушла из театра, и мне пришлось играть на оба состава. Потом сожалела, когда ушли из театра Костя Цачурин и Артур Саркисян. Одним, словом, в судьбе спектакля «Дикая собака Динго» было много перемен. Это и неудивительно, ведь мы его играем почти семь лет. Я надеюсь, новые ребята очень плавно войдут в спектакль и так же его полюбят, и «Дикая собака динго» будет жить еще долгие-долгие годы (улыбается). И роль Тани неизменно будет приносить мне невероятное удовольствие. Во всяком случае до тех пор, пока я сама не постарею и меня кто-нибудь не сменит (смеется).

Фото: Игорь Шутов

Премьера спектакля «Дикая собака динго» на сцене Молодежного театра состоялась в апреле 2015 года. Скоро исполнится семь лет, как история про школьницу Таню Сабанееву из маленького дальневосточного городка волнует сердца зрителей.

Спектакль о пронзительно горькой первой любви

Солист
челябинского театра оперы и балета Алексей Пьянков представил первый сольный
альбом. В песнях этнический рок совмещен с
народными мотивами, а мечты исполнителя с наблюдениями за природой родного края.&nbsp;

Поклонники
долгое время наблюдали за творчеством Алексея в социальных сетях. Вначале были
отдельные песни, записанные под названием «Вериги». Вериги, которые раньше носили
юродивые или мученики, есть и в современном мире. По словам Алексея, в своем
творчестве он попытался показать людей, которые добровольно навешивают на себя
ярлыки, скрывая свои чувства и истинные эмоции.
Позже артист создал группу в соцсети, где активно делился
своим творчеством, но уже под псевдонимом «Алексей Пьяный». Примечательно, что
пьяный вовсе не про алкоголь. Это опьянение от любви к женщине, природе.&nbsp; Песни, стихотворения начали находить отклик. 
На создание рок-баллад потребовалось время. Но ожидание
того стоило. В дебютный альбом вошли десять песен, написанные в разные
периоды жизни. В итоге получился сборник личных высказываний о жизни, любви,
скоротечности времени, внутреннего «я». Здесь собрались разножанровые
композиции, от фолка до металла. И это делает музыку уникальной, непохожей на
все, что мы невольно слышим вокруг. Тексты заставляют задуматься, в них много
скрытого смысла, раскрывающегося постепенно.&nbsp; Каждая из композиций посвящена определенному моменту жизни исполнителя, его
чувствам и наблюдениям за природой. Альбом начинается с песни «Как хорошо»,
задающей правильное настроение альбому.

«Хочется, чтобы человек открылся. Песня возникла в период
пандемии. Отчасти благодарен этому времени, поскольку уехал в деревню, купил
там дом. Как-то проснулся рано утром, сна не было, пошел в поле, на котором
растет старое раскидистое дерево, рядом три тополя. О них, кстати, ходят разные
истории. Я лег под деревья, около паслись лошади с жеребятами… Лежу, и в голове
начали крутится эти строчки. Песня еще и о том, что наши дети не такие как мы», – рассказывает
Алексей Пьянков.

Одной из самых сильных композиций является «Океания»,
написанная еще задолго до идеи выпуска полноценного альбома. Она о сильных
переменах в жизни исполнителя. Эта песня-крик. Кажется, что она про красивую
любовь, но ведь любовь может быть разная. Задачей было показать ощущения
океана, волн, даже девятого вала. Поэтому инструменты звучат по нарастающей. Океания выступает как страна, которой нет, это эфемерная
планета, порыв жизни. Словно тебя бросают волны, а ты чувствуешь себя щепкой. Еще
одной песней, отражающей жизнь исполнителя, является «Великан».

«Песня про мужчину, его отношение к жизни. Есть великан,
берущий на себя ответственность, укрывающий своим плечом. Здесь есть раздольный
припев, казалось бы, не связанный с куплетом. Но вместе получается определенная
картинка. Моя сестра выходила замуж. На свадьбе впервые спел эту песню, с
подтекстом для жениха, что он должен быть для нее великаном. Переживал за
сестру, что за мужчина ей достанется».

Трек «Баренцево море» прошел ремастеринг. Море создает
темные образы. Однако, на момент выхода альбома избавился от тяжелого звучания.
После «облегчения», появилось
больше шепота, таинственности. Была добавлена флейту, на которой сыграл брат
Алексея. В тексте присутствует образ луковки, как у Егора Летова – «ходит
дурачок по лесу…», так и луковка катится по белому свету и ищет себя, отражая
русскую действительность. Это не единственная песня, вдохновленная творчеством
российских рок-музыкантов. Во «Время остановилось» слышно блюзовую гитару, изначально
планировался медленный блюз.

«С детства завораживала песня Гребенщикова «Мы стояли на
плоскости с переменным углом отражения». Там поют почти на одной ноте, меняются
аккорды. Ощущение прозрачности. Так что получилось нечто воздушное. Про первые
шаги друг к другу, про первые узнавания, прикосновения, про начало любви.
Вокалистом также выступила моя жена. Эта песня набрала больше всего откликов», – делится Алексей.

Нашлось место и выражению чувств к родному городу.&nbsp; «Красная луна»
– про родной город музыканта Каменск-Уральский.
Однажды там случилось лунное затмение. Была огромная красивая багровая луна, о
которой говорится в названии. Также связано
и с любовью к жене. Когда она впервые была в этом городе. В композиции эти события
слиты воедино. Над рекой Каменкой есть длинный подвесной мост. Поэтому при
прослушивании создается эффект словно певец стоит на этом мосту и поет на всю
реку, а голос разносится между скал.

&nbsp;
Завершающей песней стала «Вериги».
Это же название стоит и на альбоме. Это
фортепианная песня с жестким
переходом. Здесь накопилось все переживания, о которых были предыдущие песни.
Словно это конец всем переживаниям. Некие кризисы, которые дают толчок работать
дальше. Это про жизнь певца, про эти цепи, мешающие идти дальше, про свободу: «На
белом свете живет моя душа, как будто ветер несется, чуть дыша». Этой строчкой
сказано все.
&nbsp;
Чем будет радовать исполнитель дальше – секрет. Но уже такой
смелый шаг, как выпуск альбома с личными переживаниями, заставил обратить на
себя внимание слушателей, которые стали писать отзывы. Альбом есть, публика
тоже. Дело остается за малым – собственный концерт. А может, и вовсе еще один
альбом?

Фото из личного архива Алексея Пьянкова

2022 год начался для любителей музыки с сюрприза.

Про цепи, любовь и мороз – дебютный альбом оперного певца заставляет пересмотреть взгляды на музыку

Вы читаете вторую часть интервью. Первую читайте <a href="https://cultureural.ru/articles/366" target="_blank">здесь</a>&nbsp;

– По материалам СМИ, можно сделать вывод, что челябинская «Камерата» не единственная. К примеру, в октябре 2021 года в Воронеже прошла четвёртая «Воронежская Камерата». И кстати! Этот фестиваль тоже был тематическим – посвященным одному из крупнейших творцов – композитору Дмитрию Шостаковичу. Расскажите, в чем уникальность челябинской «Камераты»? – «Воронежская Камерата» – это музыкальный фестиваль. Вообще термин «камерата» из области музыки. Во-первых, челябинская «Камерата» отличается от воронежской форматом. Во-вторых, своей историей. В России немного фестивалей, которые три десятилетия держатся на плаву, интересны. Безусловно, есть фестивали-долгожители. К примеру, «Реальный театр» в Екатеринбурге. Но он вбирает в себя не только камерные спектакли, в его афише всегда присутствуют постановки больших форм. «Золотой Маске» уже почти тридцать лет, но это фестиваль совсем другого формата. Это же гранд-фестиваль, единственный в своем роде

Кстати, у театрального критика Олега Лоевского есть шутливая классификация фестивалей (улыбается). К примеру, Олег Семенович отдельно выделяет фестивали, которые условно называет «Фестивали Кролика и его друзей». Это когда мы приглашаем вас, а вы приглашаете нас. Мы друг на друга смотрим, друг к другу ездим… Одним словом, занимаемся внутренними радостями.

Кстати, это не самый плохой формат, он часто связан с какими-то профессиональными делами, мастер-классами и прочими лабораторными событиями. Мне кажется, фестиваль «CHELоВЕК ТЕАТРА» попадает в эту категорию. Другая классификационная группа – это фестиваль «Подарок городу». К примеру, выездные фестивали «Золотой Маски». Когда лучшие спектакли, отобранные компетентными экспертами, показываются в разных российских городах, и у местных театралов есть возможность увидеть лучшие постановки. Есть и другие классификационные группы… (улыбается).

Возвращаясь к «Камерате», хочется отметить, что этот фестиваль удачно сочетает в себе разные цели, он не замыкается во внутреннем общении участников, наоборот, привлекает и объединяет любителей театра. Кстати! Среди его зрителей есть те, кто постоянно ходит на обсуждения спектаклей, старается не пропустить ни одного показа. К тому же, «Камерата» дает возможность профессионального общения, возможность познакомиться с разными творческими коллективами, установить с ними контакты, открыть новые имена. Безусловно, у «Камераты» есть «вечные спутники» (такие, как Сергей Федотов и его пермский театр «У моста» или Николай Коляда с «Коляда-театром»), которые приезжают из года в год в Челябинск. Но афиша «Камераты» не ограничивается ими. Одним словом, «Камерата» не является чем-то уникальным. Просто у фестиваля есть свое лицо. И это, на мой взгляд, очень важно.

– Подводя итоги четырнадцатой «Камераты», Павел Руднев отметил: «Программу фестиваля составлял челябинский театральный критик Владимир Спешков, поэтому присмотр за афишей был. Очевидных провалов не было». В связи с этим вопрос: как вы чувствуете себя в качестве программного директора фестиваля? – Ох (вздыхает)… Сложно, потому что это большая ответственность. Ведь ты работаешь в определенных рамках, в том числе, в финансовых рамках (я имею в виду бюджет фестиваля). Когда мои коллеги по другим российским (особенно столичным) фестивалям узнают бюджет «Камераты», они недоумевают: «А как такое может быть?». В бюджет любого серьезного, крупного фестиваля закладываются суммы в десятки раз больше. К сожалению, мне как программному директору «Камераты» приходится отказываться от многих отличных идей из-за отсутствия их финансирования.

Надо понимать, что «Камерата» уже давно стала брендом и достоянием Челябинска. Проведение фестиваля значимо для города, является ярким культурным событием региона. Надеюсь, что в будущем у нас появятся дополнительные финансовые возможности, и мы сможем пригласить в Челябинск, к примеру, «Студию театрального искусства» под руководством Сергея Женовача. В этой Студии довольно много выходцев из Челябинска. Одна из ведущих актрис – Маша Шашлова. Кстати! Однажды, Сергей Васильевич, глядя задумчиво в потолок, произнес (во всяком случае, так мне пересказали): «Надо съездить в этот Челябинск… Посмотреть, что это за город такой…». При том, что Сергей Женовач не особо любит куда-то ездить…

Для того, чтобы организовать участие в «Камерате» такого именитого творческого коллектива, требуются серьезные средства. Ведь коллектив себя высоко ценит и, конечно же, потребует оплаты дороги, определенных условий. Нельзя не сказать, что программу фестиваля я формирую не один. У «Камераты» есть целая команда организаторов. И Виктория Николаевна Мещанинова, и Илья Анатольевич Коломейский очень поддерживают и всегда открыты для диалога.

Понятно, что Виктория Николаевна – человек определенных вкусов. Иногда она во время обсуждения чернового варианта фестивальной программы восклицает: «Что?! Что это вообще такое?». Но всегда готова выслушать доводы, пойти на риск. В таких ситуациях она обычно говорит: «Если эта постановка вам кажется интересной, то пусть она будет в афише. Вы берете на себя ответственность, я доверяю вашему мнению». И это я ценю.

Признаюсь, как программный директор «Камераты» я всякий раз чувствую некое волнение… Беспокоюсь о том, как пройдет фестиваль. Ведь коллективы выступают в непривычных условиях, не на родной сцене. Тем не менее, хочу сказать, что провалов не было ни на четырнадцатом, ни на юбилейном фестивале. Все спектакли выглядели достойно, в их качестве не приходилось сомневаться. Мы никогда на «Камерату» не приглашали антрепризные спектакли с сериальными звездами. Не поддавались соблазну сделать громкую рекламу фестивалю за счет какого-то «Василия Пупкина», который снимался в «мыльной опере»… Я по возможности встаю на пути у подобных замыслов. Безусловно, такие постановки имеют право на существование, у них есть своя публика. Но это никак не относится к характеру, истории, смыслу и концепции «Камераты». Поэтому вместо сериальной звезды мы предпочитаем привезти актера из Лесосибирска.

– Пятнадцатая «Камерата» была посвящена 200-летию Достоевского. Вы в интервью (январь 2022) сказали: «Разумеется, меня интересовали свежие интерпретации классика». Трудно ли было находить такие свежие интерпретации Достоевского? – Нет, благодаря юбилею, государственным программам и грантам, спектаклей было много. Было трудно находить «свежие» названия Достоевского. Вы же понимаете, все норовят поставить, прежде всего, «Преступление и наказание», потом – «Идиота», «Братьев Карамазовых»… Понятно, что один спектакль не похож на другой, но невозможно включить в афишу десять «Идиотов»

В связи с этим, я вспоминаю одну историю. В девяностые годы отмечался юбилей – сто лет со дня постановки первой «Чайки» Антона Чехова. И в Александринском театре решили организовать тематический фестиваль. Собрали 14 или 15 постановок «Чайки». Там не было жюри, но была бригада обсуждающих критиков, у которых в определенный момент появилось отвращение к «Чайкам». Люди восклицали: «Не можем больше смотреть! Пожалейте нас!» (смеется). В случае с Достоевским было интересно отобрать оригинальные названия. Чем привлек Лесосибирск? Тем, что это «Дневник писателя». На театральной сцене такого никогда не было. При том это был полноценный спектакль, а не чтецкий вечер. В нем присутствовала концепция, замечательные режиссерские решения. Запомнилась актерская работа Максима Потапченко.

– Что для вас лично означает фестиваль «Камерата»? Какими эпитетами вы можете его охарактеризовать? – Он душевный, сердечный, дружеский, веселый фестиваль с прекрасными вечерними капустниками! И вместе с тем, он достаточно строгий в оценках, потому как жюри, начиная с Виктора Яковлевича Калиша и заканчивая экспертами пятнадцатой «Камераты», всегда работает очень серьезно и профессионально, не занимается «отработкой» чьих-то личных интересов

В ноябре-декабре 2021 года прошел один из старейших театральных фестивалей России — пятнадцатая «Камерата». Мы поговорили с ее программным директором, театральным критиком Владимиром Спешковым о шутливой классификации фестивалей Олега Лоевского, «вечных спутниках» «Камераты», а также о том, почему невозможно включить в афишу десять «Идиотов»

Душевный, сердечный, дружеский

В ноябре-декабре 2021 года прошел один из старейших театральных фестивалей России – пятнадцатая «Камерата». Мы поговорили с ее программным директором, театральным критиком Владимиром Спешковым об особой атмосфере камерных спектаклей, истории развития фестиваля, дальнейших планах и о том, каково это — перейти в формат онлайн.

– Владимир Георгиевич, из года в год «Камерата» разная. Но неизменно одно – всегда создается уникальное театральное пространство, заряженное энергией, съезжаются лучшие театральные коллективы, которые представляют на суд жюри свои творческие работы. Анализируя историю развития «Камераты» с 1992 года, что вы можете сказать? Фестиваль меняется?

– У «Камераты» есть одна неизменная составляющая – в афише всегда заявлены камерные спектакли. Челябинский Камерный театр нашел свою нишу, двигается в этом направлении, и это правильно. Камерность подразумевает, во-первых, некую тонкость, особую атмосферу. В камерных спектаклях особо заметны актерские работы, индивидуальности. Во-вторых, камерность подразумевает особый режиссерский замысел. На протяжении тридцати лет, что существует фестиваль, это его главное качество выдержано, оно неизменно. При том, что были разные форматы, было стремление поначалу заявить о себе тем, что приглашались столичные звезды. И тут многие побывали: Маргарита Терехова, Алексей Петренко, Сергей Юрский с Натальей Теняковой, Александр Филиппенко (много раз!), Лев Дуров, Ирина Алферова, Валентина Талызина, Александр Калягин. Кто только не был!

– Что же потом?

– А потом акценты изменились. Отчасти от того, что звезды стали дороже, отчасти от того, что фестиваль заинтересовался общероссийским театральным процессом. Ведь российский театр в провинции за это время (за девяностые, нулевые и десятые годы) очень вырос. Он стал гораздо интереснее. В провинции ярко заявило о себе новое поколение одаренных молодых режиссеров, выпускников вузов Москвы и Санкт-Петербурга, появилось много новых театров, в том числе независимых, работающих именно в формате камерных постановок. Поэтому организаторы «Камераты» стали интересоваться театром всей России, а не только творчеством столичных коллективов.

В последние годы география «Камераты» существенно расширилась, в афише заявлены города всей страны, вплоть до самых глубинных мест. К примеру, на юбилейной «Камерате – 2021», которая прошла онлайн, был театр из Лесосибирска. Это совсем маленький город в Красноярском крае, в тайге, но живущий очень любопытной творческой жизнью. И кстати, режиссер лесосибирского театра «Поиск» Александр Ряписов, представив на «Камерате» спектакль «Дневник писателя. Эпизод VII: Пушкин», получил диплом за лучшую режиссуру.

Конечно, фестиваль всегда искал что-то новое и необычное… Однажды, он проходил в формате исключительно моноспектаклей. Прекрасно помню замечательную актерскую работу Светланы Замараевой из Екатеринбурга, которая со своим моноспектаклем получила Гран-при. И на последнем фестивале, который прошел в формате онлайн, оказалось много любопытных, на мой взгляд, проектов – были интересные спектакли из Москвы и Санкт-Петербурга. С одной стороны, Елена Кузина с московским сборным проектом по «Гамлету», с другой стороны, – спектакли Искандера Сакаева и Алексея Янковского из Петербурга, а с третьей стороны, на мой взгляд, очень емкая панорама российского театра – от Лесосибирска до Омска, Екатеринбурга, Уфы и Москвы. Я думаю, что фестиваль «Камерата» будет жить и развиваться.

– Какие театры вы видите в афише «Камераты» в будущем?

– В последние 2-3 года возник феномен дальневосточного театра. Есть большая программа поддержки дальневосточных театров, которую курирует Театр Наций во главе с Евгением Мироновым и Виктором Рыжаковым. В рамках данной программы появились новые проекты. Особый интерес, как и прежде, вызывают Хабаровский ТЮЗ, частный театр Татьяны Фроловой «КнАМ» в Комсомольске-на-Амуре, который знаменит в Европе (они очень активно гастролируют за рубежом). Хочется отметить, что в последние годы появились новые творческие коллективы в Хабаровске, во Владивостоке, на Сахалине. Сахалин вообще становится местом театральной силы. Я думаю, что в будущем мы «подтянем» в афишу дальневосточные театральные коллективы… Ведь хочется, чтобы «Камерата» представляла собой серьезную панораму всего российского театрального процесса.

– Из-за пандемии «Камерата» вынуждена была проходить онлайн. Получился такой фестиваль в домашних тапочках. Как, на ваш взгляд, изменение формата сказалось положительно или отрицательно на работе фестиваля?

– Конечно, я бы предпочел, чтобы он прошел живьем (смеется), потому что я человек старомодный, считаю, что театр отличается от кино, телевидения и от чего угодно обменом живой энергией глаза в глаза, всякий раз что-то неожиданное. Но с другой стороны, таковы жизненные обстоятельства. Это же не наш выбор, а необходимость в связи с пандемической ситуацией. Благодаря этому, очень расширилась зрительская аудитория фестиваля. Представьте себе, камерный спектакль. Допустим, если один раз играют в зале Камерного театра, то его смогут увидеть 200 зрителей. Если играют два раза – 400. А формат онлайн-показа дает возможность посмотреть спектакль тысячам зрителей.

– Действительно…

– Я всегда в этом случае привожу яркий пример. Спектакль «Свидригайлов. Сны» в постановке главного режиссера Омского театра драмы Георгия Цхвиравы, который на «Камерате – 2021» получил Гран-при и стал, на мой взгляд, супер-событием, играется всего на 20 зрителей. Омская драма – один из лучших театров России за пределами Садового кольца. Я очень рад, что они приняли участие в юбилейной «Камерате». К слову, на прошлом фестивале их спектакль «Отец» (режиссер – Павел Зобнин) тоже получил Гран-при. Так вот, спектакль «Свидригайлов. Сны» играют в совершенно особых условиях – в подвале, который исторически связан с омской каторгой.

А на омской каторге, как известно, был Достоевский. И постановка настолько сильная, что ты сам ощущаешь себя приговоренным к каторге. Создатели спектакля придерживаются правила –только 20 зрителей, не больше. Они говорят: «Нам это надо для создания уникальной атмосферы, никак иначе». В Челябинске по этому поводу, еще до того, как фестиваль перевели в формат онлайн, были слышны возмущенные стоны и вопли: «Что это за спектакль, который увидят только 20 зрителей?!». Я поддержал позицию авторов постановки. Что ж поделать? Иногда важно, чтобы событие, которое увидят немногие, вызвало резонанс, притом очень мощный. А благодаря «Камерате», которая прошла онлайн, спектакль «Свидригайлов. Сны» в качественной записи увидели тысячи зрителей! К тому же, в рамках фестиваля были предусмотрены разные формы (и живая трансляция, и показ в записи, и живой диалог в zoom с создателями спектакля). Физического присутствия не было, но возможность живого диалога была.

Надеюсь, что в скором времени пандемия закончится, и мы вернемся к традиционному живому театру. Но приобретенный опыт его обогатит, несомненно. К примеру, в последнее время активно развивается театр в zoom.

– Вы согласны с утверждением Елены Кузиной: «Единственное, за чем сегодня зритель приходит в театр, – это живая энергия живого актера».

– Конечно! Хотя я не думаю, что это единственное. Главное, я бы сказал, но не единственное. На самом деле, я недавно посмотрел ряд премьер в московских театрах и обнаружил, что помимо живой энергии, живого актера, режиссерских замыслов, зритель приходит в хороший театр, как в место, где по-прежнему сохраняется свобода высказывания – и эстетическая, и политическая свобода. Самые крупные режиссеры (к примеру, Дмитрий Крымов, Юрий Бутусов и др.), у которых я раньше не замечал склонности к политическим высказываниям, стали делать спектакли, где явственна политическая и публицистическая составляющая нашего времени. У Бутусова это постановка «Р» по «Ревизору» в театре «Сатирикон», у Крымова – спектакль «Костик» по «Чайке» в театре им. А.С. Пушкина. Крымов даже дает прямые цитаты из современных политических текстов, из выступлений участников протестов, из проекта закона о поддержке традиционных ценностей. Нигде в федеральных СМИ этого нет или очень мало. А театр живо реагирует на современные события.

– Сложно ли критику обсуждать спектакли «наедине с собой» (записывая разбор спектакля на видео)?

– С одной стороны, проще, особенно когда спектакль представляет собой некое конфликтное поле (улыбается), когда нужно режиссеру, глядя глаза в глаза, сказать о том, что у него не все получилось. Эмоционально проще записать речь на телефон. Перед записью можно подумать о формулировках, фразах. С другой стороны, живое обсуждение постановки, когда оно хорошее, насыщенное, настоящее, – это тоже своего рода спектакль, где есть свои роли, амплуа… И его не заменить ничем! Я предпочитаю смотреть и обсуждать спектакли живьем. Как это произошло с коллективом Елены Кузиной и их «Гамлетом». Разбор спектакля в записи (по системе монологов) – это, признаюсь, совершенно другой жанр. В рамках пятнадцатой «Камераты» мы были вынуждены к нему прибегнуть. Однако, даже такие монологи критиков вызвали отклик у участников фестиваля. Даже те, кого мы совсем не хвалили (к примеру, Антон Бутаков, руководитель ЦСД Екатеринбурга), написали слова благодарности в адрес жюри «Камераты» о том, что для них это было важно и интересно. Одним словом, жизнь подсказывает новые формы работы.

В ноябре-декабре 2021 года прошел один из старейших театральных фестивалей России – пятнадцатая «Камерата». Мы поговорили с ее программным директором, театральным критиком Владимиром Спешковым об особой атмосфере камерных спектаклей, истории развития фестиваля, дальнейших планах и о том, каково это — перейти в формат онлайн

Фестиваль в домашних тапочках

14 февраля Камерный театр превратился в центр притяжения для всех влюбленных в театральное искусство, в творчество модного французского драматурга Флориана Зеллера, в режиссуру Алексея Янковского.&nbsp;Дело в том, что в понедельник прошла открытая репетиция спектакля «Сын», премьера которого запланирована на март 2022 года.

«День всех влюбленных — это праздник, который широко любим. И если есть возможность лишний раз признаться кому-то в чувствах, то почему бы этого не сделать? Камерный театр всем сердцем любит своих зрителей. 14 февраля мы задумали провести необычно, совместить приятное с полезным, подарив нашим гостям не только свою любовь, но и Зеллера», – прокомментировал директор Камерного театра Илья Коломейский.

На днях из Санкт-Петербурга в Челябинск прилетел Алексей Янковский, чтобы продолжить работу над «Сыном». Следует заметить, у Алексея Витальевича с труппой Камерного давно уже сложились особые творческие отношения. Питерский режиссер поставил здесь четыре спектакля: «Чайка», «Достоевский-Честертон», «Отцы и сыновья», «Москва – Петушки». Новое детище Янковского заставляет задуматься о слепой родительской любви. Это всепоглощающее чувство подталкивает Пьера и Анну (отца и мать главного героя Николя) всячески оправдывать поступки подростка. «На меня давит жизнь», – говорит семнадцатилетний школьник, оказавшись в экзистенциональном тупике. И это, к сожалению, не просто слова. На сцене неспешно сплетаются фразы в безэмоциональные диалоги, образуя кружево человеческих взаимоотношений. Подростковый максимализм, бунт на фоне ухода отца из семьи становится не обычной бытовой драмой, а личным концом света для каждого из персонажей. При этом Пьер в исполнении Петра Артемьева разрывается между двумя женами (бывшей и нынешней), двумя сыновьями. А еще его терзают воспоминания из детства, обиды на собственного отца. На глазах у зрителей разворачивается трагедия: ружье, оставшееся от деда, убивает внука. «Сын» – спектакль о разрушении семьи, личности, о фатальности человеческой судьбы. Кто-то должен погибнуть. И гибнет.

«В театре существует другая реальность. Мы представили вам репетицию. Вы должны понимать, что на премьере будут совсем другие костюмы, другой реквизит, декорации, – пояснил режиссер, обращаясь к зрителям. – В чем главная наша проблема? Проблема в вере, потому как человек разучился верить тому, что происходит «здесь и сейчас». Приведу простой пример. Когда-то в нашей стране была большая война, в результате которой погибло очень много народа, особенно вначале. А знаете почему? Потому что люди не верили, что это происходит здесь и сейчас, они строили планы, жили надеждой на светлое будущее, не замечая очевидных вещей».

Выходя из зала, делаешь неутешительные выводы. Оказывается, мир, который нам дан в ощущениях, иногда обманчив. Оказывается, верный совет может дать человек, который не внушает доверия, что фраза «у меня все хорошо» вполне может быть предвестником беды. Что трагедия всегда случайна — и всегда возможна.

Фото: Людмила Ковалёва

«День святого Валентина» для челябинских театралов прошел незабываемо. Эмоции от увиденного на сцене не отпускают до сих пор… Как оказалось, любовь может проявляться по-разному. И даже быть слепой.

В день влюбленных в Камерном театре говорили о слепой родительской любви

Антон Сластников – главный художник Челябинского молодежного театра, но, помимо этого, его работы можно увидеть на сценах других театров города. Из последних - «Иоланта», «Кармина Бурана», «Ида» в театре оперы и балета, «Spocky Noki» в Манекене, «Спасти камер-юнкера Пушкина» в Камерном. Мы поговорили с Антоном о театральном моветоне для художников, театральных тенденциях и его желании «оживлять» спектакли.

– Начнём с простого. В чем заключается работа театрального художника? 

– Вообще театральный художник-постановщик создает визуальную картину происходящего. Создает мир, в котором существуют актеры. Когда открывается занавес, зритель видит то, что сделал он. Кроме сцены мы работаем с костюмами, гримом и даже помогаем найти нужную подачу персонажа, поскольку костюм может влиять на движения человека. Надо помочь режиссеру раскрыть суть спектакля через визуальную часть. Это и есть функция художника. Бывает работает команда художников, каждый отвечает за что-то одно. Может и режиссер прийти со своей идеей. Всегда по-разному. Но лучше работать в команде, с которой уже сработался. Ведь каждый приносит что-то свое, а в итоге создается общий калейдоскоп спектакля. 

– Какие изменения происходят в театральной среде? 

– Думаю, что в некотором роде театр во время пандемии «обогатился», появились онлайн-форматы, разные подходы к показу. Но я надеюсь, что скоро все вернется обратно и станет даже лучше. Что такое театр? Это наша жизнь. Он никуда не уйдет. Если говорить про уход в интернет, то, с одной стороны, можно сказать, что работа художника обесценивается. Вроде не надо платить, просто открыл планшет и смотришь. С другой стороны, происходит обогащение всех структур, связанных с театром, они улучшаются. Но ведь театр это про живое общение, никакой онлайн-показ его не заменит. 

– А если это зритель, который изначально не привык смотреть очно?

– Я бы посоветовал не портить восприятие театра всякими онлайн-показами. Пойти и купить билет в театр. Посмотреть на игру актеров именно вживую, без записей и погрешностей в камере. Если человек придет и ему понравится, то это здорово. Все эти виртуальные показы «от лукавого» (смеется). Это неправильно. Только для общего развития. Например, показы спектаклей мировых театров в кинотеатрах. Не все могут купить билет в Большой театр. А такой вариант дает прекрасную возможность увидеть спектакль. Какой-то плюс есть. 

– 2022 объявлен годом фиолетового цвета. Существуют ли подобные тренды в работе театрального художника? 

– Вообще такого нет. У каждого художника свои периоды. Но это больше относится к живописи. В театре все зависит от пьесы, ее прочтения. Всегда есть новые задачи. И такого периода, что человек выбирает, например, только синий цвет нет. Бывает любят больше графику или живопись. Я вот люблю больше графику, работу с черно-бело-серыми оттенками. Потому что за счет света можно всегда добавить другие цвета. Мне нравится, когда все меняется. Если ты изначально все покрасил в красный цвет… Оно, конечно, хорошо, но потом надоедает, хочется поменять. Я закончил театральную академию в Петербурге. И это повлияло на мою сценографию. Этот город графичный, в пастельных тонах. Это к тому, что у художника зависит от среды, где ты живешь. 

– А что считается моветоном? 

– Многое зависит от уровня художника. Но, как правило, плохим тоном считается иллюстрация текста. Когда нет фантазии и человек берет просто исторические костюмы, как из музея, и переносит на сцену. Представьте, что так ставились бы все спектакли. Нет, конечно, бывают задачи воссоздать театр определенной эпохи. Где тут работа? В таком случае необязательно быть художником. Нужно привносить что-то новое. Например, театр Мольера. Но мы не можем сделать полную реконструкцию. Ведь даже люди тогда были другие, запах улиц.  У меня мечта такая… Передать на сцене именно запахи, дуновение ветра, полные ощущения происходящего. В одном спектакле я пробовал топить самовар настоящими шишками. Все получалось, запах шел в зал. Но нам это запретили пожарные.     

– Сейчас эпоха визуализации. Насколько важна работа художника для восприятия зрителем? 

– Если закрыть глаза во время спектакля, то станет понятно, что зрение дает где-то 80% информации. Без зрения тяжеловато. Поэтому спектакль во многом зависит от визуальной составляющей. И необязательно должно быть много декораций. Хорошо, когда работает «воздух», когда есть свободное пространство. Также важен художественный свет спектакля. Если делаешь плохой свет, то не важно какие декорации, ничего хорошего не будет. 

– Что для вас «культура и искусство» Южного Урала? Насколько она развита?

– В Челябинске хорошо развивается культура. У нас много библиотек, выставочных залов, всяких музыкальных школ. Город культурный. Хотя смотря с чем сравнивать. Но в целом, все нормально. Жаловаться - грех. К тому же хотят строить большой концертный зал. В некоторых театрах идет ремонт, а где-то уже закончился. Культура поддерживается. Но человеку же всегда хочется большего. Сейчас еще активную деятельность ведет Союз Театральных Деятелей. Мне кажется, что у нас не хватает только «людской» культуры. 

– А кто такой «культурный человек»? Можно ли воспитать в ребенке культуру?

– Да это воспитывается в семье. Маленький человек учится на примере родителей. Какую музыку слушают, что читают, как ведут себя родители. Это и есть культура. Это наша жизнь.

Фото из личного архива Антона Сластникова

Первое, что видит зритель, когда открывается занавес, декорации, их цветовую гамму, расположение, а может, и вовсе их отсутствие.

Антон Сластников: театр – это наша жизнь

За каждым успешным солистом стоит колоссальный труд концертмейстера. Он, как боец невидимого фронта, помогает исполнителям разучивать партии и заменяет оркестр на мизансценических и сводных репетициях. О профессии и творческом пути мы поговорили с концертмейстером по классу вокала Челябинского театра оперы и балета, заслуженным артистом России Вячеславом Зуевым.

– Вячеслав Адольфович, интересно, вы с детства знали, что музыка – ваше предназначение?

– Да, конечно, хотя заниматься начал достаточно поздно – лет в десять. Чтобы точно убедиться, что склонность к музыке есть, посещал частные уроки. Пианино дома у нас не было, поэтому мама клала себе на колени аккордеон, растягивала мех, а я пытался играть, овладевать мышцами пальцев. Вскоре свой инструмент, конечно же, появился. Помню, у нас с одноклассником, который был скрипачом, возникла идея поиграть дуэтом: исполняли гавот Люлли, другие красивые пьесы, и так меня захватил этот процесс! Потом была музыкальная школа, училище. Затем я работал в консерватории, аккомпанируя вокалистам, флейтистам, альтистам…

– В челябинский театр вы изначально были приняты концертмейстером по классу балета.

– Верно. Я был концертмейстером на хоровом отделении института культуры, когда меня пригласили в театр. И здесь я столкнулся с совершенно незнакомой мне спецификой, а объем работы был такой, что просто голову терял. Чтение нот с листа вроде и выручало, но этого не хватало. Те полтора года были для меня очень тяжелыми. Балет – вид искусства со своими особенностями, очень интересный. Мне говорили: «Понимаешь, ты можешь сыграть насколько угодно быстро, но тело человека так быстро, как ты играешь, не поднимется и не опустится». Пока я ко всему этому приспособился…

– Работа с оперными солистами выстроена иначе?

– Да, здесь все устроено немного по-другому. Перед артистами стоит задача выучить партию, а мы, пианисты, можно сказать, осуществляем надзор. Конечно, все солисты индивидуальны: с разными темпераментами, разными взглядами на произведение. Сейчас в театре очень много молодых талантливых исполнителей, с которыми приятно работать. Иногда им важно проверить качество звучания голоса. Бывает, что в классе я говорю: «Ну, потяни-потяни эту ноту, я понимаю, что тебе нужно поставить ее». А когда к занятиям подключается дирижер, процесс начинает обретать рамки. После уроков в классах идет выход на мизансценические репетиции, где режиссер сначала работает с солистами, затем подключается хор. Уже потом все передается оркестру.

– Кто был вашим ориентиром в профессии?

– Когда я пришел служить в театр, здесь работали эталонные, совершенно недосягаемые по мастерству концертмейстеры: Ирина Владимировна Полякова и Надежда Петровна Саклакова. Это профессионалы, досконально знающие свое дело. На них я и ровнялся

– А никогда не возникало желания построить сольную карьеру?

– Знаете, достичь высот в сольной карьере могут только настоящие «глыбы», такие как Мацуев, Трифонов, Березовский, Плетнев. Они поддерживают свою профессиональную форму, им есть что сказать и как сказать, их владение инструментом безупречно. К тому же у меня был переломный момент, когда я понял, что работа концертмейстером – моя дорога по жизни.

27 января свой день рождения отмечает концертмейстер по классу вокала, заслуженный артист России Вячеслав Зуев, который служит Челябинскому театру оперы и балета с 1988 года. 

Статьи