Четыре столетия русского чая 

Айвазовский

Качай культуру

Ящерка Злата

В театр, на концерт и на выставку можно ходить бесплатно! Для этого гражданам от 14 до 22 лет необходимо оформить Пушкинскую карту.

Оформи пушкинскую карту для посещения учреждений культуры

Культур

Татьяна Салмина – заведующая предметно-цикловой комиссией
"Вокальное искусство" Миасского государственного колледжа искусства и
культуры. Звучит тяжеловесно, но переводится легко: она учит людей петь.

– Как вы попали в
Миасский колледж искусства и культуры и что вас там удерживает?
– Я родом из Миасса, с семи лет занималась вокалом и всегда
мечтала открыть отделение вокального искусства. Когда пришло время продолжить
образование, нужно было ехать в другой город, а я люблю Миасс, уезжать отсюда
не хотела и мне было немного обидно, что в нашем колледже искусства и культуры
(на тот момент это было музыкальное училище), нет возможности продолжать
обучение для тех, кто не может учиться в больших городах. Я всё же поступила в
"Мерзляковку", так называют Московский академический музыкальный
колледж при столичной консерватории, пошла по стопам своей старшей сестры,
которая уже училась там. Возвращаясь к вашему вопросу, я хотела, чтобы у нас в
Миассе было отделение вокального искусства. Ведь во всей горнозаводской зоне
очень много талантливых людей, достаточно развита вокальная школа, проходят
различные конкурсы, где преподаватели делятся своим педагогическим опытом, а
дети могут прикоснуться к высокому – академическому пению. Мне бы очень
хотелось, чтобы ребята могли учиться профессиональному&nbsp; мастерству, развиваться, оставаться в городе,
в профессии и работать в провинции, передавая из поколения в поколение свой
опыт.
&nbsp;
– Но одного желания
для открытия отделения, вероятно, маловато?
– После обучения в Москве, я поступила в Уральскую
Государственную консерваторию (г. Екатеринбург), по окончании уже вернулась в
Миасс. Меня пригласили работать на отделение хорового дирижирования, где я
получила опыт преподавания. В связи с необходимостью воспитывать
профессиональных академических певцов, руководство колледжа всерьез задумалось
об открытии отделения. Мне пришлось разбираться в учебном плане, с нуля
разрабатывать программу обучения, изучать структуру программы, модули, практики
и так далее. Пришлось очень много работать с документами, направлять запрос в
региональный Минкульт с просьбой разрешить нам открыть новое отделение.
Конечно, без помощи и поддержки руководства и коллег не обошлось, ведь самой
разобраться конечно было невозможно. 
&nbsp;
– Насколько популярно
сейчас искусство именно академического вокала?
– Очень популярно. Ребят, желающих петь, очень много, но они
зачастую не знают, в каком направлении будет развиваться их голос. На самом
деле много людей, которые не предполагают, что у них есть вокальные данные, и
как раз-таки в этом и миссия педагога – заметить этот бриллиант и суметь его
раскрыть. Если это получается – то это и есть самый большой кайф в моей работе.
&nbsp;
– Чем измеряется
успешность преподавателя вокального мастерства?
– Мы – среднее звено в системе образования, поэтому если
ребята решают продолжить профессиональную деятельность и поступают дальше в
консерваторию или институт на академический вокал, это означает, что ты смог
раскрыть этот бриллиант, донести его ценность до других преподавателей, чтобы
его взяли и развивали дальше. Или же когда выпускники продолжают работу
преподавателем, скажем, в музыкальной школе или домах детского творчества и они
влюблены в свою профессию – я считаю, что в этих случаях можно сказать, что
преподаватель&nbsp; вокального мастерства
добился успеха в работе.
&nbsp;
– Зачем ваши студенты
участвуют в конкурсах?
– Мы постоянно участвуем в различных конкурсах. Ребята
должны смотреть на других и уметь показывать себя. Да, наше отделение еще очень
молодое, мы работаем всего пятый год и успехов хотелось бы иметь больше. На
данном этапе самое ценное для нас – процесс подготовки к конкурсу. Когда у
студента есть стимул к подготовке, у него раскрываются все его&nbsp; возможности для приближения к цели. Конечно,
бывает, выходя на сцену, студенты теряют многое от волнения. Но они получают
большой опыт, который толкает их к дальнейшей работе, совершенствованию своего
вокального мастерства и преодолению страхов при исполнении программы. 
&nbsp;

Здесь хотелось бы отметить, что в становлении певца очень
важна работа не только преподавателя по специальности, но и концертмейстера, я
даже считаю, что роль концертмейстера не менее важна, чем роль педагога. Со
мной в команде работает Эмилия Хабибжановна Кудрина, с которой мы бок о бок
постигаем педагогическую деятельность более восьми лет, воспитывая учеников с
4,5 лет (ведь мы вместе еще и работаем в Детской школе искусств) и до 35 лет.
Именно этот человек всегда рядом со студентами: на уроке, на репетиции, за
сценой и на сцене. Поэтому, конечно, я считаю, что можно добиться успехов
только тогда, если есть сплоченная команда, которая плывёт по одной волне:
студент, преподаватель и концертмейстер.
&nbsp;
– До какого возраста
не поздно учиться на вокалиста?
– У нас бывают люди в возрасте около 35-ти лет, у которых
уже есть семья, дети, работа. Мы начинаем работать с ними, и это достаточно
удобно, поскольку у них уже созревший голосовой аппарат, им не грозит
мутационная дисфония (ломка голоса), у них достаточно большой опыт переживаний,
эмоций, ощущений, на которые можно опереться в работе над вокальной техникой. В
прошлом году наше отделение закончила девушка, которая поступила к нам в 22
года и при этом никогда не занималась вокалом. У нее уже было высшее
образование и работа, но она не приносила ей ни достатка, ни радости. Благодаря
обучению в нашем колледже, у нее появилась возможность работать в детском доме
творчества, она создала вокальный коллектив и теперь работает с огромным
удовольствием с детьми, обучая их пению.
&nbsp;

– Чего бы вам
хотелось?
– Чтобы наше отделение развивалось, нам нужны
профессиональные заинтересованные кадры. Не каждый специалист готов ехать в
небольшой город. Я пока не могу заманить к нам в Миасс к примеру, своих
однокурсников, обосновавшихся в Екатеринбурге, Кургане или Челябинске. Хотя в
Миассе очень уютно и удобно жить, никакие пробки не мешают добраться от дома до
работы и обратно (смеётся), а это немаловажно, ведь сэкономленное время можно
посвятить семье. Также мы хотели бы начать делать музыкальные постановки.
Вокалисты есть, есть музыкальные инструменты, хор, хореография и очень хочется
всё это соединить в единую работу. К концу учебного года мы планируем поставить
спектакль "Беда от нежного сердца" В.Соллогуба. Музыку для него предоставил
наш уральский композитор Максим Басок. Мы договорились, что обязательно позовём
его на премьеру. В перспективе хотелось бы заняться музыкальным театром. Пусть
он будет существовать в стенах колледжа, а не как отдельное учреждение, но он
объединит музыкантов и хореографов в единый коллектив, который сможет создавать
значительные произведения.
&nbsp;
– Молодёжь –
хлопотная аудитория. Тяжело с ними?
– Они бывают достаточно самоуверенными в своей правоте и
достаточно жёстко отстаивают свои мысли и убеждения. Ты говоришь студенту, что
ему нужно посетить какой-то мастер-класс или поучаствовать в конкурсе, а он
тебе отвечает: "А я не хочу!". Доходит до слёз, до недопонимания и
даже споров. Конечно, позже мы приходим к общему знаменателю, приходится
аккуратно приводить их к нужному решению. Но для этого нужно время, которое
можно было бы потратить на другую работу с ними. Очень приятно работать с теми,
кто уже сам хочет профессионального роста. Я называю таких студентов
"пластилиновыми", из них можно лепить будущих звезд, в отличие от
"ёршиков", из которых сначала приходится выщипывать иголочки, прежде,
чем начинать из них что-то лепить. Увы, "ёршиков" немало.
&nbsp;

– Кстати, а вы сами
продолжаете петь?
– Конечно, ведь когда ты сама работаешь над собой, значит и
твои студенты будут развиваться, ведь ты постоянно находишься в поисках новых
ощущений и знаний вокальной техники. Помимо этого у учеников есть стимул
заниматься, есть некий момент подражания и желание быть похожим на своего
наставника.&nbsp; Да, у нас, конечно, нет
театров, филармоний, но у нас постоянно проходят концерты в колледже, детских
школах искусств, домах культуры. Есть пианисты, которым нужны иллюстраторы. Мы
берём что-то из моей консерваторской программы или, наоборот, что-то новое и
учим вместе произведения. 
&nbsp;
– А вы никогда не
испытываете волнения перед публикой?
– Уже нет. На самом деле, не нужно думать о волнении, не
нужно думать о том, что ты должен будешь выстроить голосом, дыханием на сцене.
Всю «физику» ты должен был подготовить в классе. А когда ты выходишь на сцену,
то должен дарить зрителю любовь, тепло, наполнить их чувствами. Люди и так
заняты своими проблемами, они приходят на концерт получать удовольствие,
испытать эмоции. Пусть это даже будет что-то драматичное, но они пришли
испытать сильное чувство и я должна дать им его. В эту минуту я не Татьяна
Салмина, я – тот персонаж, от имени которого я пою. Я не на сцене, а в том
месте, где происходит действие моего произведения и моя задача – заинтересовать
зрителя и суметь окунуть в сюжетную линию, которую я веду. Поэтому волноваться
просто некогда.

– Какими
произведениями своего репертуара вы особенно гордитесь?
– Марфа из "Царской невесты" Н.
Римского-Корсакова. Мне очень удобна "Богема" Дж.Пуччини, здесь
подходит по голосу как ария Мими, так и ария Мюзетты. Конечно, я исполняю и
романсы, песни, особенно люблю русскую музыку, в&nbsp; ней есть связь всего Русского духа всех
поколений.
&nbsp;
– А как вы объясните,
что такое "русский дух"?
– "Русский дух" для меня – это стержень, сила и
мощь.
&nbsp;
– Вы переживали
моменты творческого кризиса, как исполнитель?
– Когда я училась в Москве, на третьем курсе колледжа у меня
достаточно сильно зажалось горло. Перед экзаменом преподаватель постаралась
меня приободрить, сказав: "Не переживай, выше нотки "соль"
второй октавы мы с тобой брать не будем". Я задумалась о том, что делать
дальше? Такую зажатую меня не возьмут ни в одну консерваторию, у вокалистов
ведь всё сосредоточено на мышцах. Наверное, что-то надо менять.
&nbsp;
– И что вы поменяли?
– Преподавателя. Уехала из Москвы в Екатеринбург за другим
преподавателем. Очень важно найти «своего» преподавателя и я очень рада, что
Светлана Васильевна Зализняк стала для меня именно таким «своим» наставником. В
кризисный момент очень важно найти нужного человека, того, кто может тебе
помочь. Сам в этот момент ты не справишься, нужна помощь. Иногда педагог – как
врач. Ты приходишь к врачу, потому что у тебя что-то болит. Так и ученики,
когда они приходят на первый урок, я озвучиваю им какие "болячки" мы
будем у них лечить.
&nbsp;
– Ваша профессия
накладывает ряд ограничений на повседневную жизнь.&nbsp; Вам, например, можно есть мороженое?
– Да, но только слегка подогретым, летом и не перед пением.
Это тренировка горла. Если мы постоянно будем беречь себя от любого сквознячка,
от холодных продуктов или напитков, то будем гораздо более уязвимы перед любым
переохлаждением. Жевать жвачку, грызть семечки, есть сладкое перед пением нам
нельзя. Но жёстких ограничений в быту нет.
&nbsp;
– Голос, как
инструмент, увы, подвержен возрастным изменениям. Каков предельный возраст
солирующего вокалиста?
– Для действующего артиста театра золотой возраст 30-50 лет.
Особенно в наше время. Но, в принципе, певцы живут долго. Очень много певцов,
которые поют всю жизнь. И это здорово, ведь петь – полезно для здоровья, а
значит мы можем дольше сохраниться молодыми. Кроме того, практически все певцы
вступают и в преподавательскую деятельность, приходится показывать голосом
очень много. Мы стараемся то, что когда-то вложили в нас, в свою очередь,
передать следующему поколению, чтобы наша сильная русская вокальная школа
продолжала жить из века в век.
&nbsp;
Фото предоставлены
Татьяной Салминой
&nbsp;

Татьяна Салмина – заведующая предметно-цикловой комиссией "Вокальное искусство" Миасского государственного колледжа искусства и культуры. Звучит тяжеловесно, но переводится легко: она учит людей петь. 

Охота за бриллиантами

В Александровском зале Челябинского
Государственного музея изобразительных искусств открылась выставка
“Импрессионизм в России. Живопись из собрания Государственного Русского музея”,
где представлены творения 28 ведущих русских художников, внесших свой вклад в
развитие этого течения. Спойлер: в музее кое-что переделали и теперь там
совершенно новый, европейский уровень экспонирования картин.

Импрессионизм не только в России, но и во всём
остальном мире не сразу занял почётное место в ряду других течений живописи.
Даже у себя на родине, во Франции, импрессионисты имели весьма драматичную
судьбу. Кстати, там расцвет импрессионизма длился порядка двенадцати лет, что
по историческим меркам практически одно мгновение. Позже, в 1880-х его сменил
девизионизм (хотя мне больше нравится термин “пуантилизм”) Жоржа Сёра, с его
обилием завораживающих цветных точек, складывающихся, подобно паззлу, в
полупрозрачное изображение. 
&nbsp;
Но почему же импрессионизм так мощно бомбанул,
оставив за собой настолько длинный эстетический шлейф, что сейчас работы
импрессионистов всё ещё стоят колоссальных денег и продолжают дорожать? Если
этот творческий метод до сих пор присутствует в художественном пространстве?
&nbsp;

Директор Музея
изобразительных искусств Станислав Ткаченко и учредитель «Фонда социальных,
культурных и образовательных инициатив 2020» Ирина Текслер на открытии выставки

– Русский импрессионизм был и остаётся сейчас,
вы можете обнаружить его на любой выставке современного искусства. Это одно из
самых притягательных, прилипчивых и проникающих в сердце и мозг направлений в
искусстве. Я сам когда-то открывал свой путь к искусству через знакомство с
работами Моне и Ренуара в Пушкинском музее.&nbsp;
Каждый раз, бывая в Москве, я хожу на свидание с картинами
импрессионистов, – признаётся директор Музея изобразительных искусств Станислав
Ткаченко.&nbsp; 
&nbsp;
Если говорить о ситуации предельно упрощённо,
импрессионизм отменил одну из богатейших традиций живописи буквально одним
взмахом кисти. Раньше живопись была насквозь пронизана символизмом. К примеру,
букетик полевых цветов в руках женщины мог трактоваться как символ
целомудренности, а алые розы, наоборот, как готовность к амурным отношениям. Я
уж не говорю о нагруженности старых полотен религиозными смыслами и
подтекстами. 
&nbsp;
Импрессионисты же всю эту
символико-философскую подоплёку попросту игнорировали.&nbsp; Импрессионизм – это конечная форма реализма,
моментальный отпечаток реальности в сознании художника, перенесённый на холст с
максимальной выразительностью. 
&nbsp;
– С полотен французских импрессионистов лилась
такая свобода, которая не могла не повлиять на русских художников. Во многих –
таких как Константин Коровин или Игорь Грабарь – она осталась навсегда. На
нашей выставке мы показываем довольно большой срез – представлены самые важные
имена, их учителя и прослеживается линия преемственности, – рассказывает
Станислав Ткаченко. – Когда смотришь на некоторые вещи, возникает ощущение, что
художник просто радуется как ребёнок: прыгает на одной ноге и ловит снесённую
ветром соломенную шляпу, радуется, когда дождь падает на его холст. Эта живость
и свобода от неких социальных, общественных или идеологических обязательств,
конечно, чувствуется. Да, мы видим приметы русской жизни. Можно ли
рассматривать эти небольших домики или усадьбы как некую большую символическую
систему? В каком-то смысле в них можно, наверное, прочитать сюжеты и образы,
связанные с жизнью русских дворянских усадеб или крестьянско-сельской
тематикой. Но, на мой взгляд, здесь не нужно искать той нагрузки, которая была
у живописцев предыдущих периодов и направлений. Живописная свобода – то, за что
боролись импрессионисты.

Экскурсовод Полина
Ремезова. Фото автора

Когда экскурсовод Полина Ремезова водила
вашего непокорного слугу среди этих фантастических полотен, я замер возле полотна
С.Виноградова “Весна” и честно признался: мне хотелось бы перенестись на машине
времени в мастерскую художника, чтобы только посмотреть на то, как он кладёт
штрих. Иногда сила экспрессии такова, что легко вообразить автора наносящим по
холсту удары кистью наотмашь, словно шпагой. Вместе с тем, эти мазки скрыты в
оголённых кронах деревьев и становятся заметны, только когда подойдёшь к холсту
вплотную. 
&nbsp;
Когда по контрасту вспоминаешь каких-нибудь
представителей классицизма, творивших незадолго до всей этой красочной
вакханалии, например, Карла Брюллова, то понимаешь, почему импрессионисты
поначалу возбудили к себе столько удивлённой неприязни. Я как-то с полчаса
стоял у полотна Брюллова, пытаясь понять, как он наносит штрих и каким образом
добивается буквально фотографического реализма. Как, чёрт подери, он заставляет
кожу модели светиться изнутри?! Ни малейшего намёка на подобную аккуратность в
работе импрессионистов нет. 
&nbsp;
– У многих из них даже не было палитры, они
смешивали краски прямо на холсте, – отмечает Полина Ремезова. 
Да, уж, представляю шок человека, воспитанного
на классицизме, подобном брюлловскому, когда он видит краску, широко брошенную
мастихином на холст, потёкшую вниз, да так и застывшую в своей бесстыдной
небрежности. На выставке представлен холст Абрама Архипова “Девушка”, который
наилучшим образом показывает эту художественную свободу.

Ирина Текслер и
заместитель директора Русского музея по развитию, просветительской и
образовательной работе Анна Цветкова рядом с полотном Абрама Архипова

&nbsp;
– В иных работах кажется, что художник
попросту выплеснул краску на холст, радуясь её объёму. Кажется, что эти мазки
рождались произвольно и краска течёт. Она, конечно, течёт, но большие мастера
знали, как управлять этим процессом, – комментирует Станислав Ткаченко. 
&nbsp;
“Розы” Константина Коровина – одно из таких
полотен. Коровин любил розы и часто их писал. Сквозные темы, вообще, характерны
для импрессионистов, вспомнить хоть галерею “Руанских соборов” Клода Моне или
его же “Кувшинки” – цикл, насчитывающий порядка 250 холстов. Картина Коровина,
представленная на выставке, настолько ярка и эмоциональна, что похожа на
движение в сторону беспредметного искусства. 
&nbsp;
– Константина Коровина обвиняли в
бессодержательности его вещей, – комментирует Станислав Ткаченко. – Его старший
брат Сергей был настоящим передвижником, писавшим сюжетные картины, затрагивал
социальную тематику. Шутили, что Сергею Коровину есть, что сказать, но он не
может это красиво выразить, а Константину – весельчаку, балагуру и другу
Шаляпина – сказать особо нечего, но был виртуозом, писавшим свои картины без
предварительного рисунка.

Тончайшую виртуозность демонстрирует и “отец
русского футуризма” Давид Бурлюк, не только бывавший на Южном Урале, но и
некоторое время живший здесь. На выставке представлен его&nbsp; "Пейзаж с цветочной клумбой" 
– Заметьте, – говорит Полина Ремезова,
показывая в верхний правый угол картины, – он хотел оттенить эту зелёную массу
листьев, поэтому нарочито жирными мазками написал ствол сосны и сделал
деревянные рамы очень тёплыми. Мы можем убедиться, что Бурлюк свободно владел
самыми различными техниками.
И действительно, если приглядеться к
изображённой им листве, можно обнаружить пуантилизм, характерный для Сёра. 
&nbsp;
Вообще, выставка отлично сформирована.
Комментирует ​​Тамара Чудиновская, старший научный сотрудник отдела живописи
второй половины XIX – начала XXI вв. Государственного Русского музея:
– Сотрудниками Русского музея были отобраны
картины, содержащие элементы импрессионизма. Первоначально выставка могла
называться "Импрессионизм по-русски", это несколько забавное
название, но что-то в нём есть. Действительно, русский импрессионизм совершенно
другой. Можно предположить, что он вырос на французском импрессионизме, но, в
то же время, каждая картина русского художника более предметна, более
философски насыщенная и на этой выставке, экспозицию которой построили
сотрудники челябинского музея – совершенно замечательно её выстроили, я считаю
– как раз можно проследить, как русские художники воспринимали в своём
искусстве импрессионизм.
&nbsp;
<a></a>Юлия Алфёрова,
заместитель директора Музея по научной работе, куратор выставки:
– Идея провести такую выставку принадлежит
нашим молодым сотрудникам – Вере Петровой и Александру Венергольду. Мы отразили
это в колофоне, где будут обозначены все герои выставки. Поскольку
сотрудничество с крупными музеями всегда дополнительная работа, куратором
назначили меня, поскольку я всегда курирую крупные выставки и знаю, как подать
материал.
&nbsp;
Отдельное слово нужно сказать о том, как
преобразилось само экспозиционное пространство музея. Световой коридор,
сформированный светильниками и мобильными стендами, словно водоворот затягивает
зрителя внутрь, погружая в мир чудесных полотен.

– Импрессионистов нужно показывать так, чтобы
можно было отойти от картины и посмотреть на неё с расстояния, – поясняет Юлия
Алфёрова. – Мы покрасили разные поверхности стендов в разные цвета, вписывая их
размещение в архитектуру зала, согласовывая их с тоном пола и стен. Таким
образом, зритель видит разные цветовые перспективы в зависимости от того, с
какой стороны он смотрит на картины. Например, в этом пространстве он видит все
предоставленные для выставки полотна Константина Коровина, но, вместе с тем,
здесь же он видит и Исаака Левитана, с которым Коровин дружил. Однако, если мы
сменим угол зрения, то будем видеть лишь картины Левитана. 
&nbsp;
Большим плюсом выставки стали кадрируемые
светильники, которые позволяют формировать световое пятно по размеру картины.
Они могут давать как более тёплый, так и более холодный свет. Это даёт
совершенно новое восприятие картин и, честно говоря, я не могу назвать это
никак иначе, нежели “взрыв мозга”. 
&nbsp;
Накануне открытия выставки Станислав Ткаченко,
не скрывая восторга, рассказывал:
– Вчера Женя (специалист по экспозиционно-выставочной деятельности Евгений Синицын –
прим.авт.) ночью развешивал новые светильники, чтобы сотрудники ему не
мешали. А утром все дёргали его за стремянку и исполняли экстатические танцы,
потому что произошедшее с картинами – это просто волшебство. Это потрясающе!
Большинство наших сотрудников не видели такого никогда. Я впервые увидел эти
светильники года два назад в Музее Фаберже в Санкт-Петербурге. Там есть
небольшой и тёмный зал, где висит совсем немного картин и на них был направлен
этот свет. Посетители стояли, открыв рты, потому что ощущение, что на тебя
снисходит этот цвето-световой поток – удивительно. Наконец, благодаря нашему
Министерству культуры, нам удалось приобрести такие светильники и это для меня
отдельный повод для радости. Теперь мы можем каждой картине подарить нужный ей
свет и полотна заиграли так, как нам представляется правильным.
&nbsp;

Отдельное удовольствие доставляют этикетки к
картинам. 
– Мы с куратором в четыре руки писали
этикетки: она описывала картину, а я писал биографию художника на основе
доступных материалов. Но я попытался в этот небольшой текст поместить какие-то
принципиальные вещи, – объясняет Станислав Ткаченко. – Ведь для понимания
творчества художника важно знать, где и в какой семье он появился на свет. Мать
Александра Гауша была баронессой фон Гауф, а Абрам Архипов – выходец из
крестьянской семьи и это две разные истории. Важно понимать, у кого кто учился:
у Репина или у Куинджи – это тоже две разные истории. Поэтому у нашего зрителя
будет возможность узнать о художниках чуть больше. На этикетках мы также
разместили небольшие портреты художников. Например, Игорь Грабарь совершенно не
похож на свои работы, выглядит как типичный чиновник в очках. Это интересно.
&nbsp;
На этом список технических новинок,
применяемых музеем, не исчерпывается: 
– У нас появились аудиогиды, которые можно
использовать и для ведения группы. Рассказывать для сорока человек без
микрофона сложно, несмотря на весь профессионализм наших девушек. Теперь у нас
есть возможность спокойно повесить маленькую коробочку зрителю и экскурсовод
может спокойно перемещаться в пространстве, проводя экскурсию без риска сорвать
голос. Меня радует, что эти технологические новшества вызывают радость и у
сотрудников, – с гордостью говорит Станислав Ткаченко. 
&nbsp;
Выставка проработает до 25-го февраля 2024
года. 
&nbsp;
Фото
предоставлены пресс-службой Музея изобразительных искусств

В Александровском зале Челябинского Государственного музея изобразительных искусств открылась выставка “Импрессионизм в России. Живопись из собрания Государственного Русского музея”, где представлены творения 28 ведущих русских художников, внесших свой вклад в развитие этого течения. Спойлер: в музее кое-что переделали и теперь там совершенно новый, европейский уровень экспонирования картин. 

Взрыв радости и свободы

Культуру должны двигать молодые и яркие.
Поэтому мы часто знакомим вас именно с молодыми и перспективными деятелями
культуры нашего региона. Сегодня у нас в гостях – одна из самых молодых
сотрудниц библиотечной системы: библиограф Челябинской областной библиотеки для
молодёжи Ирина Койнова.

– Ирина
Владимировна, расскажите, как вы пришли к своей профессии?
– Думаю, будет слишком просто, но я скажу, что
быть библиотекарем – это моё призвание и моя судьба. По первому образованию я –
учитель начальных классов, но что-то пошло не так и я решила сменить
деятельность. Пошла в библиотеку, правда, это было в Миассе. Проработав в
библиотеке два года, я почувствовала, что это прямо моё. Мне это очень
нравится, мне комфортно работать. Я поступила в Челябинский государственный
институт культуры на библиотечно-информационную деятельность.
Сдав первую сессию, я обнаружила, что
влюбилась в Челябинск и решила переехать сюда. Потом я пришла работать в
Челябинскую областную библиотеку для молодёжи, только уже библиографом. Это
новая для меня сфера деятельности, но тоже интересная.
&nbsp;
– А чем
отличается библиограф от библиотекаря?
– Тем, что он осуществляет
справочно-библиографическое и информационное обслуживание. То есть отвечает на
запросы читателей, делает справки на различные информационные, правовые,
литературные темы, делает обзоры, составляет списки литературы. Также, он
занимается ведением баз данных, внесением записей в электронный каталог,
выпуском библиографической продукции. Ну и конечно, тоже проводит мероприятия.
&nbsp;
– То
есть, это – такой человек-Google?
– Да. Мы сейчас обсуждаем концепцию развития
библиотеки на следующий год и одна из тем называется "О'кей,
библиограф" вместо "Ok, Google". Мы помогаем гражданам в поиске
информации. Я работаю в информационно-библиографическом отделе, точнее – в
информационно-ресурсном центре по правам и проблемам молодёжи, который
находится внутри этого отдела. Мы занимаемся с молодёжью, развиваем в ребятах
правовую, экономическую и информационную грамотность, обрабатываем запросы по
профориентации. А библиотекарь – это больше про литературу, он подберёт книгу
по вашим предпочтениям, сориентирует среди стеллажей, изданий и авторов,
оформит читательский билет. Но оба специалиста играют важную роль в
библиотечной сфере и дополняют друг друга, предоставляя более точную и нужную
информацию для читателей.&nbsp;
&nbsp;
– Вы
давно тут работаете?
– С января я работаю именно в этой библиотеке.
Общий стаж работы в библиотеке – три года. Я ушла из образования в культуру, но
не жалею.
&nbsp;

– А чем
вам нравится ваша работа?
– Мне очень повезло с коллективом. Кроме того,
мне нравится работать с людьми, нравится осознавать, что ты кому-то чем-то
помог. Приятно быть полезной.
&nbsp;
– Что
самое трудное в вашей работе?
– Работа с нашей аудиторией, с молодёжью. С
детьми проще. Их проще приучить к чтению и литературным мероприятиям. Молодёжь
иногда воспринимает чтение в штыки. Наша работа – повлиять на неё и показать,
что чтение должно быть не из-под палки, а может приносить удовольствие.
&nbsp;
– Я
часто вижу как молодые люди обсуждают ролики на YouTube и тик-токе. Они вообще
читают?
– На самом деле, читают. Просто чтение в наше
время приобрело другой формат. Очень многие слушают аудиокниги и подкасты на
литературные темы. Поскольку наша библиотека старается идти в ногу со временем,
у нас очень много манги и комиксов. Это точно такое же чтение, просто более
адаптированное для молодёжи. Молодым читателям очень нравятся комиксы на
различные темы. Художественную литературу молодёжь тоже читает очень хорошо. У
нас прекрасное комплектование, фонд пополняется хорошо, есть новинки 2022-23
годов. Конечно, читатели с удовольствием берут их на абонементе, поскольку в
магазине такая книга может стоить три тысячи рублей, а у нас можно прочесть её
бесплатно. Большой популярностью пользуются такие жанры, как фантастика,
фэнтези и так далее. 
&nbsp;
– Это
же прекрасно!
– Просто у многих после окончания школы
складывается такое мнение, что литература бывает только такой, какая есть в
школьных списках обязательного чтения – немного занудной или тяжеловесной как
классика. Такие молодые люди иногда даже боятся пробовать начать читать. Но
когда всё же пробуют, открывают для себя удовольствие от чтения и удивляются
этому. Многие мои знакомые не прочитали во время учёбы ни одной книги по
школьной программе, зато после 18-20 лет начали читать. Оказывается, это
интересно!

Ирина Койнова справа на снимке
&nbsp;

–
Молодёжь приходит к вам организованными группами? Или есть те, кто добровольно
приходит?
– По-разному. Думаю, половина на половину. Мы
часто ходим на мероприятия "извне" и часто приглашаем к нам в
библиотеку. После такого культурного обмена читатели часто остаются с нами на
долгое-долгое время. Кроме того, это могут быть мероприятия не только на
литературную тему. Часто мы приглашаем каких-то известных лиц, авторов,
художников, спортсменов или спикеров, например, из прокуратуры или центра
занятости. Мы пытаемся делать культурную жизнь молодёжи интересной и
разнообразной.
&nbsp; 
– Что
больше всего интересует сегодняшнюю молодёжь?
– Тренды, конечно, со временем меняются.
Сейчас многие молодые читатели увлечены финансовой грамотностью, инвестированием,
фондовыми биржами. В следующем году мы даже планируем открыть проект по
развитию финансовой грамотности. Вырос запрос на информацию по работе с
искусственным интеллектом. Всё, что связано с IT-технологиями неизменно
вызывает интерес и мы планируем приглашать специалистов из этой сферы. Есть
идея, которую мы планируем развить в следующем году – уроки монтажа и дизайна
для блогеров. Мы хотели бы привлечь к сотрудничеству южноуральских блогеров,
чтобы они могли передать свой опыт той части молодёжи, которая тоже хочет
выбрать этот путь. Пока у нас это только в планах, но мы надеемся, что задумка
получится.
&nbsp; 
– Я,
грешным делом, думал, что нынешнюю молодёжь ничего, кроме "отношенек"
не интересует.
– Романтика – это тоже не так плохо.
Ненагруженное большим объёмом информации чтение расслабляет. Раньше я любила
читать научную фантастику, сейчас, как начала работать, стала меньше читать
(смеётся). Кажется, что на чтение всегда можно найти время, что всё это
отговорки, но – нет, его действительно нет. Так что портрет библиотекаря,
который приходит на работу и читает в своё удовольствие – это стереотип.
&nbsp; 
–
Думаю, этот стереотип рождается из жгучей зависти к профессии, которая
позволяет находиться в окружении книг.
– К нам в библиотеку в Миассе приходили устраиваться
люди, которые действительно думали, что вся работа библиотекаря – сидеть читать
и выдавать книги. Нет, надо ещё и мероприятия проводить, делать книжные обзоры
и выполнять ещё множество обязанностей.
&nbsp; 
– У вас
довольно много мультимедийного оборудования. Что вы с ним делаете?
– Мы проводим различные вебинары совместно с
другими библиотеками не только нашего города или региона. Например, в
сотрудничестве с библиотекой Донецка. Это помогает обмениваться опытом,
показывать коллегам повседневную жизнь нашей библиотеки, обмениваться фишечками
в работе с молодёжью, в особенности в правовой сфере и в профориентации.
&nbsp; 
– В
череде мероприятий наверняка у вас есть самое любимое, какое?
– Наша библиотека проводит межрегиональный
библиомарафон под названием "Формула успеха". Там собираются самые
активные и творческие библиотекари со всех уголков страны, в этом году,
например, приезжала девушка даже из Санкт-Петербурга. Небольшая компания из
примерно двадцати библиотекарей проводит пару дней на базе отдыха или в другом
городе. В этом году нас принимал город Троицк. Все эти дни насыщены играми,
семинарами, обменом опытом. Организаторы приглашают различных спикеров, слушая
которых, мы составляем собственную формулу успеха. Это прекрасный шанс
проверить себя или заявить о себе.
&nbsp; 
– А
существуют библиотекари мужского пола? Или это строго женская профессия?
– Заведующий нашего читального зала – мужчина.
В других библиотеках можно встретить мужчин-библиотекарей. Так что мужчины тоже
идут в нашу профессию.
&nbsp; 
–
Каковы у вашей библиотеки планы на будущее?
– Вообще, у нашей библиотеки есть план по
ремонту. Сейчас это – библиотека в классическом стиле. Нам хотелось бы
превратить её в творческое пространство для молодёжи, возможно, в стиле
"лофт". Нам хотелось бы видеть здесь сцену для выступающей молодёжи.
Здесь должно быть не только место для интеллектуального досуга молодого
поколения, но и для дружеского времяпрепровождения. Фото из
личного архива Ирины Койновой предоставлены спикером

Культуру должны двигать молодые и яркие. Поэтому мы часто знакомим вас именно с молодыми и перспективными деятелями культуры нашего региона. Сегодня у нас в гостях – одна из самых молодых сотрудниц библиотечной системы: библиограф Челябинской областной библиотеки для молодёжи Ирина Койнова. 

Человек-гугл

В Государственном историческом музее Южного Урала в октябре 2023 года
открылась уникальная выставка «Тебе, Небесному Царю. Памятники русского
благочестия в собрании Музеев Московского Кремля». Она посвящена русскому
церковному искусству и демонстрирует произведения, выполненные придворными мастерами
и ставшие вкладами знатных персон, в том числе и государей, в различные
монастыри и церкви России. Предметы для выставки предоставлены Музеями
Московского Кремля.

Е.Ю.
Гагарина, генеральный директор Музеев Московского Кремля: 
– В Музеях Московского Кремля хранится
непревзойденное по своему составу собрание – древние государственные регалии,
коллекция коронационного костюма, облачения патриархов, крупнейшее собрание
золотых и серебряных произведений, уникальное парадное оружие.&nbsp; Для нас очень важно знакомить жителей городов
России с этими шедеврами, рассказывать живую историю нашей страны, показывать
те вещи из собрания музея, которые являются свидетелями ключевых исторических
событий, происходивших в Кремле на протяжении веков. Мы рады, что челябинская
публика тепло принимает наши проекты, что выставки посещают и взрослые, и дети
и, насколько мне известно, число посетителей растет из года в год. 
&nbsp;
Министр
культуры Челябинской области А.В. Бетехтин: 
–&nbsp;Выставка Музеев Московского Кремля в
Государственном историческом музее Южного Урала стала шестым совместным проектом Кремлёвских Музеев и
Челябинской области.&nbsp; Мы привезли и
показываем художественные сокровища из фондов Музеев Кремля в новом ракурсе –
как яркие памятники истории русского благочестия, то есть морального качества
человека, основанного на богопочитании и выполнении религиозных и нравственных
предписаний. Известно, что Московский Кремль на протяжении многих веков был
духовной столицей России. Это место, где жили, поставлялись, служили, были
погребены главы Русской церкви. Исторически сложившаяся кремлевская коллекция
дает возможность ощутить торжественные и трагические события русской
истории.&nbsp; Над созданием вещей, которые
приехали в Челябинск, трудились самые лучшие мастера – иконописцы, ювелиры,
вышивальщицы.

– Я хочу отметить, – добавил министр, – что
эти предметы имеют также исключительную художественную ценность. Уверен, что
каждый посетитель, (а особенно посетительница) будущей выставки – вне
зависимости от вероисповедания – получит невероятные впечатления от созерцания
этих прекрасных произведений искусств.
&nbsp;
Владимир
Богдановский, директор Государственного исторического музея Южного Урала:&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp; &nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp; 
&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp; 
– Наш музей выбирают триста тысяч
посетителей в год. Потому что каждая выставка по-своему уникальна. А в этот
раз – тем более, поскольку в экспозицию входят предметы церковной утвари
начиная с XIV века. Они богато украшены, многие принадлежат царским династиям.
Они вошли в обиход храмов, располагавшихся в черте Московского Кремля, и
сохранились до наших дней как реликвии государства Российского. На мой
взгляд, выставка будет интересна не только воцерковленному посетителю, но и
широкой публике. Ведь в этих предметах заложены истоки истории и культуры
России. Зритель сможет оценить ювелирное мастерство наших предков, их искусную
работу по золоту и драгоценным металлам. Мне кажется, это очень важно&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp; &nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp;&nbsp; 
Как говорит Елена Юрьевна Гагарина, далеко не
все предметы из этой экспозиции демонстрировались в столице и даже в Музеях
Московского Кремля. Они хранились в запасниках. И челябинцы в очередной раз
увидят то, что не видела Россия.
&nbsp;

Мы
поговорили о выставке с кандидатом исторических наук, членом общественного
Совета при Министерстве культуры Челябинской области, секретарём Челябинской
епархии, настоятелем челябинского Свято-Троицкого храма отцом Игорем
(Шестаковым). 
&nbsp; 
– На протяжении некоторого времени мне
посчастливилось общаться с Еленой Юрьевной Гагариной, – рассказал отец Игорь. –
Огромное спасибо нашему министру культуры Алексею Валерьевичу Бетехтину,
поскольку наше знакомство состоялось благодаря ему. Выставка церковного
искусства, которая приедет к нам, родилась осознанно. Как-то раз Елена Юрьевна
спросила, есть ли у нас какие-то собственные священные праздники, связанные с
челябинской епархией? Я сказал, что у нас есть очень молодой праздник, день
памяти наших челябинских святых, который будет праздноваться в этом году 15-го
октября. Елена Юрьевна ответила, что к такому празднику Кремлёвские Музеи готовы предоставить
предметы из запасников, которые не видел ещё никто.
&nbsp; 
– В чём
уникальность и ценность этих экспонатов?
– У современного человека притупляется чувство
реального восприятия, он не видит колоссального труда иконописца. Мы сегодня
привыкли к 3D-принтерам. Мой хороший друг, фотограф Сергей Коляскин рассказал,
что медики сделали ему снимок сердца и он решил сделать его отпечаток на
3D-принтере. Показал его мне. Это сердце безупречно, цифровой мир не делает
ошибок, там отпечатались все нюансы, все мелкие сосуды. И это было сделано за
несколько минут. Теперь представим себе, что в старину "окно в мир
небесный" человек должен был сделать, исходя из своего мировоззрения, и
сделать так, чтобы любой, взглянувший на икону, не сомневался, что на неё надо
молиться, а не делать с ней что-либо иное. Сегодня мы живём в эпоху
постмодернизма и понимаем, насколько всё сиюминутно. А мышление людей того
времени было сосредоточено на более возвышенных, небесных вещах.
&nbsp; 
– Чем
ценна выставка для верующих?
– Основная мотивация для всех, кто собирается
на выставку, такова: это не просто интересно, это ещё и очень глубоко. Думаю,
эта выставка для нас должна быть хорошей «прививкой» правильного вкуса, культуры и любви к истории. Верующие увидят шедевры
того времени. В ту эпоху не существовало массового производства вещей, и представьте, насколько интересно
наблюдать десять икон одного святого, каждая из которых не похожа на остальные!
Это уникально. 
&nbsp; 
– А
почему на выставку должен прийти, допустим, человек неверующий?
– Люди неверующие, которые придут на выставку
и увидят эти произведения искусства, могут сделать для себя открытие, насколько
ценны сегодня человеческие труд и интеллект. Самое большое отличие нас от наших
предков – они могли сосредоточить на создании шедевра усилия всей своей жизни.
Есть в Болгарии замечательный Рильский монастырь, прекраснейшее место в горах.
В тамошнем музее показывают необыкновенной красоты деревянный крест. В этом
небольшом предмете отражена вся евангельская история. Говорят, что монах,
вырезавший его,
потерял зрение, закончив работу, поскольку там тончайшие нюансы, подробная
детализация, что-то он даже процарапывал иглой. Когда он ослеп, то
возблагодарил Господа за то, что Тот позволил закончить ему эту работу.
Представим себе смирение человека того времени! В наше время любой, скорее,
скажет: "Господи, что ж я такого плохого сделал? Почему мои глаза не
видят?!". А тот монах благодарил Бога. Его творение ушло в вечность. 
&nbsp; 
–
Обычный человек, не специалист-историк, как правило довольно плохо знает тот
период нашей истории, который представляет выставка, не так ли?
– Никто, например, не знает, как выглядел
московский Кремль при Иване Грозном. Это интересно, он не был белым или
красным. Всё было очень&nbsp;разноцветным, и колокольня Иоанна Великого была окрашена в брусничный цвет. Буйство
красок начала Нового Времени было характерно для Руси. Когда иностранцы
подъезжали к Москве, её красочность сводила их с ума. На княжнах и царицах,
обнаруженных в захоронениях на территории Кремля, были великолепные наряды и
уборы, украшенные жемчугами и золотом. Это была манифестация величия царской
власти. Но всё это описано лишь в узкоспециальной литературе. А эта выставка –
срез, взгляд на огромную церковную культуру, причём, нашу, отечественную.
Наивно полагать, что всё делали только иностранцы.
&nbsp; 
–
Русское Возрождение второй половины XIV и начала XVIII веков – почему именно
тогда случился расцвет церковного искусства?
– Он появился благодаря переходу количества в
качество. Одной из причин послужил, как говорил Лев Гумилёв, "долгий
персистентный контакт" с приезжавшими греками, которые не очень нас
любили, но признавали самобытность и независимость Руси ни от кого. Мы уже
тогда были геополитически дерзкими. Полагаю, расцвет церковного искусства совпал
с подъёмом национального самосознания, когда рождается идея Москвы как Третьего
Рима, по сути, рождается предчувствие империи, которая оформилась позже. 
&nbsp; 
– Как
можно через культуру понять, насколько ценна эта наша "геополитическая
дерзость"?
– В Сербии можно увидеть удивительные храмы.
Во времена османского ига, турки, приезжавшие собрать дань, заезжали в церковь
на лошадях. Поэтому сербские храмы, возведённые после вторжения турков,
построены так, что уходят вниз, поскольку лошади вниз спускаться очень трудно, и турку, чтобы зайти в
храм, приходилось сходить с коня. Я подумал: "Господи, а у нас все храмы
на горке" и осознал, насколько мы счастливы в этом отношении. 
&nbsp; 
Выставка работает в Большом
выставочном зале музея до 21 января 2024 г.
&nbsp; 
Возможна оплата Пушкинской картой.

Фотографии предоставлены организаторами выставки

В Государственном историческом музее Южного Урала в октябре 2023 года открылась уникальная выставка «Тебе, Небесному Царю. Памятники русского благочестия в собрании Музеев Московского Кремля». Она посвящена русскому церковному искусству и демонстрирует произведения, выполненные придворными мастерами и ставшие вкладами знатных персон, в том числе и государей, в различные монастыри и церкви России. Предметы для выставки предоставлены Музеями Московского Кремля. 

Благочестие и дерзость

Слово “композитор”, как правило, вызывает у
обывателя одну ассоциацию: покойный мужчина с портрета, одетый в исторический
костюм. Но наш сегодняшний собеседник опровергает шаблоны. Это молодая женщина,
более того, она вполне себе жива и прекрасно выглядит. Итак, знакомьтесь: член
Союза композиторов и преподаватель Южно-Уральского государственного института
искусств им.П.Чайковского, лауреат и дипломант многочисленных конкурсов,
кандидат педнаук – Полина Сергиенко.

–
Полина Геннадьевна, вы с шести лет учились игре на фортепиано. А как вы пришли
к сочинению музыки?
– Я училась в Центральной музыкальной школе на
ул.Борьбы. Быстро всё схватывала, но не отличалась усидчивостью, что важно при
обучении игре на фортепиано. К нам пришёл Анатолий Давидович Кривошей и начал
факультативно вести у нас композицию. У нас дома жил чёрный кот Маркиз, у него
был очень бандитский вид. По заданию Анатолия Давидовича я изобразила этого
кота музыкальными средствами, мы с педагогом доработали эту пьеску и я начала
выступать с ней на конкурсах. Потом мы продолжили писать песенки и композиция
незаметно стала частью моего становления в музыкальной школе наравне с
фортепианной подготовкой.
&nbsp;
– Что
привлекло вас в профессии композитора?
– Когда ты играешь на фортепиано, то
транслируешь слушателю чью-то музыку. А вот создать музыкальное произведение
самому, с нуля, намного интереснее. Мне нравится не только сам процесс, но и
результат. Когда зритель считывает эмоции и смыслы, которые ты заложил в своё
произведение. Он смеётся над сказкой, грустит над трагедией и это очень
классный эффект для творца.
&nbsp;
– Вы
пишете большие формы?
– Да. У меня есть концерт для скрипки с
оркестром, в работе ещё один концерт – для фортепиано с оркестром, а также
детская опера. Думаю, что ни один серьёзный композитор не обойдёт своим
вниманием такие инструментальные жанры как концерт и симфония, или кантата и
оратория для хора. Без этого невозможно состояться как мастер, нужно уметь
работать во всех жанрах и писать разную музыку. Самое главное – вызывать эмоции
у слушателя.
&nbsp;
–
Хорошо, что в нашей области есть прекрасные исполнители, есть, для кого писать.
– Сейчас много творческих коллективов и
организаций. Многие из них широко заявили о себе по всей России и их
руководство хорошо относится к новой музыке и новым авторам, проявляет желание
коллаборироваться, создавать новые творческие союзы.
&nbsp;
– Когда
вы говорите о новой музыке, насколько далеко вы двигаетесь в своих новациях?
Меня как-то пытались знакомить с музыкой Шнитке и я, к своему стыду, понял, что
оценить его гениальность я могу, но полюбить настолько новаторскую музыку –
вряд ли.
– Всё любить невозможно. Знать – да,
необходимо. Все люди разные и каждый находит в вариативности современной музыки
что-то, созвучное себе. Кто-то любит рок, кто-то – джаз, а кто-то –
классическую музыку, выбор велик. Я люблю соединять классическую музыку с более
современными приёмами и техниками. XXI век даёт возможность соединять
несоединяемое, главное, чтобы эти приёмы не противоречили общей концепции. Но в
своём творчестве я – за классику, за мелодизм. Мне важна драматургия, которая
вызывала бы в слушателе сильные чувства. 
&nbsp;

– Как
происходит рождение музыки?
– Я читала о том, как великие композиторы
прошлого неторопливо гуляли и находили вдохновение, наблюдая за солнечным лучом.
Счастливые люди. У меня семья, двое детей, работа и домашние хлопоты. Я решила,
что буду выделять на написание музыки два часа каждый день. У меня физически
нет времени ждать вдохновения. Конечно, иногда появляется острое желание
высказаться, как было с песней "Молитва солдата", когда мне было
необходимо воплотить в творчестве свои женские переживания. Тогда из внутренней
потребности музыкальное произведение может родиться буквально по щелчку
пальцев. 
&nbsp;
– Вы
всегда сами ставите себе творческие задачи? Или вам звонит директор творческого
коллектива и кричит: "Всё пропало! У нас дыра в репертуаре!
Выручай!".
– Бывало и такое. В ДК Железнодорожников
образцовый танцевальный коллектив "Фантазия" ставил балет "Алые
паруса". Режиссёр Евгения Павлова позвонила мне накануне Нового года и
сказала, что спектакль готов, но к нему нет музыки. Небольшие коллективы часто
пользуются подбором музыки во время репетиций, но оригинальной музыки к
весенней премьере спектакля не было. Евгения заразила меня своим желанием сделать
постановку, у меня ёкнуло сердце, я почувствовала общественную значимость
задачи – всё-таки было задействовано двести пятьдесят детей, готовы
декорации... Я не знаю, как это получилось. Как таблица химических элементов у
Менделеева. Конечно, тут приходилось работать в ночь, менять все графики. Но
это здорово. Когда потом видишь глаза детей и их родителей, забываешь о том,
как трудно было написать этот балет.
&nbsp;
– А
выходные вы себе позволяете?&nbsp; 
– Недавно я поняла, что не могу отдыхать, в
моей голове всё время работает какая-то лаборатория творчества. На подкорке
постоянно происходит процесс формирования и кристаллизации идей. Конечно хорошо
уехать куда-нибудь на море, где нет музыкальных инструментов, но... Нет-нет, да
и да (смеётся). Хочется сесть и написать что-то.
&nbsp;
–
Позвольте небольшую провокацию: когда нейросети заменят композиторов?
– Я слушала музыку нейросетей. Она сделана по
алгоритмам, соблюдены интервалы, применён стиль. Чисто технически нейросети
могут выполнить какие-то задачи и, наверное, такая музыка может существовать
для фона, например, рекламных роликов. Но в ней нет чувственной составляющей.
Приведу метафору: есть одежда для массового производства, а есть дизайнерская
одежда и в ней присутствует душа автора, любовь к тем людям, для которых
дизайнер её создал. Вот так же есть и, например, музыка Рахманинова, которую
можно приравнять к исповеди. Когда люди слушают её, то плачут, поскольку она
затрагивает глубинные струны души. Нейросеть никогда не сможет это просчитать,
не выйдет за рамки алгоритмов. А творец обязан делать именно это.
&nbsp;

– А у
вас есть какой-то творческий Эверест, который вам хотелось бы покорить?
– У меня есть неоформленные мысли о том, чтобы
сделать театрально-сценическое произведение, которое несло бы общечеловеческие
ценности людям всего мира, напомнило бы им, что они – люди. Хочется сделать
нечто, что бы могло перевернуть сознание слушателя. Как, например,
"Ленинградская симфония" Шостаковича. Хочется вложить в это
произведение сакрально-исповедальный смысл, чтобы люди очистились,
почувствовали просветление. Но пока это только в планах, поскольку в этот замысел
нужно погружаться как в Марианскую впадину, а это требует времени и другого
уровня осознанности.
&nbsp;
– Что
вы считаете самым главным в том предмете, который вы преподаёте своим
студентам?
– Фактологические знания, конечно, важны. Но
гораздо важнее заставлять людей иначе мыслить, задумываться: "зачем я в
этой специальности?". Мне важно, чтобы люди мыслили.
&nbsp;
– А они
мыслят?
– Они задумываются. И меня это радует. Всё,
что мы изучаем, подчинено одной цели: исполнитель должен транслировать наш
композиторский замысел в зал. Чтобы исполнитель зацепил слушателя с первой ноты
и провёл за собой до конца. Суть любого музыканта – смысл, а найти его можно,
только выйдя за грань привычного. Человек же в творчестве, прежде всего,
транслирует себя. Искусство как рентген показывает внутренний мир человека –
мыслит ли он или нет.
&nbsp;
Фотографии
из личного архива Полины Сергиенко
&nbsp;
&nbsp;

Слово “композитор”, как правило, вызывает у обывателя одну ассоциацию: покойный мужчина с портрета, одетый в исторический костюм. Но наш сегодняшний собеседник опровергает шаблоны. Это молодая женщина, более того, она вполне себе жива и прекрасно выглядит. Итак, знакомьтесь: член Союза композиторов и преподаватель Южно-Уральского государственного института искусств им.П.Чайковского, лауреат и дипломант многочисленных конкурсов, кандидат педнаук – Полина Сергиенко. 

Полина Сергиенко: “Творец обязан выходить за рамки алгоритмов”

Показ спектакля «Удивительная лошадь»
Ханты-Мансийского театра кукол на сцене Челябинского театра кукол. Фото: Юлия
Боровикова

В Челябинске завершились обменные гастроли
Ханты-Мансийского театра кукол. Гости из Сибири показали спектакль «Снежная
королева» о дружбе и одиночестве, рассказали необычную историю про
«Удивительную лошадь», а также смешную, добрую, очень сладкую сказку по книге
Ирины и Леонида Тюхтяевых «Зоки и Бада» про двух маленьких непослушных существ.
Артисты Челябинского театра кукол в это время покоряли сердца ханты-мансийских
зрителей спектаклями «Каменный цветок», «Аистенок и Пугало», «Гуси-лебеди».

Снежная сказка
Челябинская публика с нетерпением ждала «Снежную
королеву» – билеты разлетелись быстро, как горячие пирожки.
Необычная история о дружбе, верности,
человеческих отношениях, трудностях и тернистом пути Герды, глядя на который
ощущаешь силу духа маленькой девочки, ее упорство, отвагу, смелость и
настойчивость. Спектакль о том, как льдинки, острые осколки могут сильно ранить
сердце. Постановка петербургского режиссера Натальи Слащевой и художника
Виктора Клочко учит видеть вещи, которые мы привыкли не замечать.

Показ спектакля «Снежная королева»
Ханты-Мансийского театра кукол на сцене Челябинского театра кукол. Фото: Юлия
Боровикова

На глазах у зрителей в подъезде многоэтажного
дома разворачивается самая настоящая философская сказка. Предметы из повседневной
жизни, варежки, шапочки, снежки и сугробы превращаются в действующих лиц,
героев, а за батареей обнаруживается целое королевство, где живет принцесса.
Простота и пустота лестничной площадки оставляет место для воображения.
Кистями, красками, широкими мазками актеры, а за ними и зрители, мысленно
дорисовывают, дополняют сказку – каждый по-своему.
&nbsp;

Вихрем спектакль увлекает в снежное путешествие,
полное неожиданных поворотов.
Глядя на окно соседа по подъезду, невольно
размышляешь об одиночестве, необходимости беречь родных и близких, об
ответственности, которая ложится на плечи людей, «кошмарности» и «красивости»
человеческих поступков и мыслей, о холодных ветрах и теплых объятиях, способных
растопить ледяное сердце.
&nbsp;

Показ спектакля «Снежная королева»
Ханты-Мансийского театра кукол на сцене Челябинского театра кукол. Фото: Юлия
Боровикова

Хочется верить в победу добра над злом, в то, что
в любых испытаниях и тревогах всегда найдется тот, кто любит тебя, готов
протянуть руку, прийти на помощь… Однако жизнь непредсказуема, и порой бывает,
что Герда после долгих поисков, к великому сожалению, не находит своего Кая.

Удивительный спектакль
«Удивительная лошадь» основывается на рассказе
писателя Андрея Кутерницкого. Погружаясь в историю, невольно задумываешься над
тем, что в череде серых дней мы не умеем радоваться простым вещам, замечать то,
как красиво плавают рыбы, поют птицы, светит большая луна, сверкают звезды; мы
разучились удивляться грозе, запахам и звукам, журчанию воды, сочной зеленой
траве, листочку, который плавно кружится в воздухе, оторвавшись от ветки.
&nbsp;

Показ спектакля «Удивительная лошадь» Ханты-Мансийского
театра кукол на сцене Челябинского театра кукол. Фото: Юлия Боровикова
&nbsp;

«Жить на свете – прескучное дело», – вздыхает с
досадой серая собака. И в этой грустной, рассудительной собаке многие могут
узнать себя. Но Лошадь рыжего цвета – восторженный романтик – готова поспорить
с таким утверждением. Она танцует в синеве ночи, восхищается прекрасными
цветами, шелестящей травой, наслаждается утренней свежестью и удивляется тому,
как пахнет рожь. Ее сердце до краев наполнено счастьем.
&nbsp;

Во время спектакля перед глазами зрителей
проплывают пушистые, мягкие облака, на бескрайнем ночном небе зажигаются яркие
звезды, из стороны в сторону покачиваются травинки, проплывают нарисованные
косяки рыб, чудесным образом возникают отрывки из стихотворений. Но поэтические
строки не попадают в сердца тех, кто озлоблен, закрыт, замкнут, не доверяет
миру. Если люди недовольны жизнью, то им не помогут даже самые настоящие уроки
удивления. Осенний дождь будет вызывать только раздражение, листопад – вгонять
в депрессию.
&nbsp;

Выходя из зала, стараешься дышать полной грудью,
оглядеться вокруг, насладиться прохладой сентябрьского воздуха. Даже если
настроение «на нуле», пытаешься радоваться ярким листьям, отражению в луже;
чуть позже дома, укутавшись в плед, добавляя щепотку кардамона в кофе и
представляя, как летишь на воздушном шаре, пробуешь быть счастливым. И к
удивлению, это получается!
&nbsp;

Ханты-Мансийский театр кукол подарил
бесконечно милую, добрую, задумчивую, мелодичную историю, заставляющую детей
улыбаться, а взрослых – философски вздыхать и учиться видеть прекрасное в
мелочах.

В Челябинске завершились обменные гастроли Ханты-Мансийского театра кукол. Гости из Сибири показали спектакль «Снежная королева» о дружбе и одиночестве, рассказали необычную историю про «Удивительную лошадь», а также смешную, добрую, очень сладкую сказку по книге Ирины и Леонида Тюхтяевых «Зоки и Бада» про двух маленьких непослушных существ. Артисты Челябинского театра кукол в это время покоряли сердца ханты-мансийских зрителей спектаклями «Каменный цветок», «Аистенок и Пугало», «Гуси-лебеди».

ВИДЕТЬ ПРЕКРАСНОЕ В МЕЛОЧАХ. ХАНТЫ-МАНСИЙСКИЙ ТЕАТР КУКОЛ РАССКАЗАЛ ЧЕЛЯБИНСКИМ ЗРИТЕЛЯМ УДИВИТЕЛЬНЫЕ ИСТОРИИ

В Челябинске завершился третий
фестиваль современного искусства «PULSE», который позволил зрителям исследовать
наследие предков, соприкоснуться с судьбами и откровенными личными
историями людей и погрузиться вглубь себя.

Челябинск в очередной
раз стал точкой притяжения талантливых художников, режиссеров, актеров.
В столице Южного Урала были показаны спектакли театральных
коллективов из Тюмени, Новосибирска, Санкт-Петербурга. Все события насыщенной фестивальной
программы объединила тема «РОДЪ». Образовалось единое живое пространство, позволившее
обменяться размышлениями, переживаниями, впечатлениями, почувствовать пульс времени.

– «PULSE», безусловно, хочется повторять. Лаборатория и
фестиваль – каждый раз проба себя и зрителя: начинаешь иначе мыслить, открываешь
новое в себе. В пульсации я черпаю творческие силы. Это воздух, которым мы дышим,
– убежден главный режиссер Челябинского Молодежного театра Иван Миневцев.

«Коромысли»
Особенной целительной силой
обладает перформанс новосибирского режиссера Полины Кардымон «Коромысли», похожий
на сеанс психотерапии. В Челябинске показали его вторую главу – спектакль
«[Сыра земля]». Представьте: четыре стула на голой сцене, полумрак, четыре девушки
в черном; белоснежный экран, по которому бегут строчки, обрывки текста, режиссерские
ремарки, и пространство зала, наполненное до краев протяжным пением. Этот крик,
плач, причитания попадают прямиком в сердце. Перед глазами проносятся важные жизненные
события: рождение, свадьба, смерть. Каждый этап сопровождается присказками, вдохами
и выдохами, вихрем эмоций.

«Кто не поет, того отпевают», – говорится в
спектакле. «Боюсь ли я смерти? Как пережить потерю
близкого человека, справиться с острой болью?» –
возникают у зрителя ключевые вопросы. И вдруг приходит понимание
того, что
ритуал оплакивания родственника – одно из эффективных
болеутоляющих средств. Эти обрядные традиции позволяют коллективно пройти через
горе, шаг за шагом выйти из депрессии.
&nbsp;

«Аэлита. Инвентаризация»
Тема смерти и родовых
связей отчетливо прослеживается в документальном проекте Карины
Бесолти «Аэлита. Инвентаризация» по пьесе Аэлиты Садретдиновой.
Тюменский «Космос» привез целую вселенную – историю взаимоотношений главной
героини с отцом, которая складывается из череды событий, поступков, диалогов, фраз.
С первых минут зрители попадают в полумрак, видят белые столики
(каждый высвечен лучом софита), на которых гостей поджидают угощения: горячий ароматный
капучино в чашке, тыквенные семечки с запиской: «Их любил мой папа. Угощайся!»,
маленькая шоколадка.

Спектакль индивидуален: для каждого зрителя подготовлены
персональные наушники, отдельное пространство, своя игрушка и исповедь, рассказанная
на ушко. На большом экране мелькают кадры семейной хроники, проносятся слова с орфографическими
ошибками, кадры, рассказывающие о поступках людей с ошибками жизненными. Авторы
проекта создали идеальные условия, чтобы нырнуть в воспоминания. Удивительно,
но обычный черный блокнот, стянутый тугой резинкой, оказывается проводником в
прошлое. Открывая его, как дверь в портал времени, неожиданно переносишься на 30
лет назад. В наушниках уверенно звучит
голос Аэлиты, он ведет по страницам личного дневника, в который вклеены вязаные
лоскутки, заметки из тетради по труду, рецепты, вышивка крестиком, картины из бисера,
«косички» на полях, таблички с английскими словами, фотографии, на которых запечатлены
дорогие люди, важные судьбоносные моменты. Каждый жизненный этап и лист блокнота
– часть одной большой личной сокровенной истории.
&nbsp;

К зрителям приходит понимание: каждому требуется подобная
«инвентаризация». Иногда полезно навести порядок в вещах и мыслях, разложить их
по полочкам, проверить свои активы и жизненный багаж.
&nbsp;
Перформативная экскурсия по выставке малых форм
стрит-арт
Фестиваль современного
искусства «PULSE» помогает не только погрузиться вглубь себя, но и прогуляться по
незнакомому Челябинску.

Сколько необычных месседжей
и смыслов таит городская среда! Заглядывая в укромные уголки дворов, скверов, прислушиваясь
к гулу улиц, всматриваясь в мелкие детали на зданиях, сооружениях, ограждениях,
разгадывая графические изображения, можно задавать городу каверзные вопросы и получать
подробные ответы.
&nbsp;

Перформативная экскурсия
по выставке малых форм стрит-арт, организованная Алисой Жихаревой, доказала: картины,
скульптуры, арт-объекты, – органичная часть уличной экосистемы. 
&nbsp;
– Современная городская среда настолько закована в
камень, что даже сорняку, травинке, проросшей сквозь асфальт, мы рады: «Боже, что-то
живое среди каменной пустыни». Так же с арт-объектами. К примеру, посмотрите на
это растение, напоминающее плющ, – говорит Алиса Жихарева, указывая на стрит-арт,
расположившийся на стене старого дома. – При разном освещении кажется, что арт-объект
живой, ползет по кирпичам. Мы, проходя мимо, останавливаемся, чтобы разглядеть
листья, изгибы, понаблюдать за игрой теней.

«ДНК Двора»
Нельзя не сказать об эскизе «ДНК Двора». Режиссер Игорь Бармасов продумал его
до мелочей. Зрители, свернув зонтики и надев наушники, услышали приглашение прогуляться
по окрестностям, заглянуть в старый советский двор, посмеяться и погрустить над
узнаваемыми ситуациями, событиями. Участники аудиопроменада отправились
в путь, встречая по дороге танцующих людей: водителя
мусоровоза по прозвищу «Чих-пых», кошатницу Тамару Николаевну, тетю Нюру (женщину-шофера),
дядю Мишу (рассказчика религиозных историй), мелкую остроглазую красивую
девчонку Таньку, ставшую актрисой, таксиста дядю Женю (обладателя черных очков
и серебристой «Волги»), юную балерину, местного авторитета Шишу. Советский двор
– неповторимый мир с особой жизнью. Здесь
дети играют в вышибалы, казаки-разбойники,
резиночку, на скамейке сидят бабушки, обсуждающие соседей, мальчишки-хулиганы
стреляют из рогатки и бросают «бомбочки» с водой. Все в этом дворе друг друга
знают и понимают с полуслова, нет забот, суеты, слышится смех друзей, а душа
распахивается от ощущения счастья.
&nbsp;
– В одном из дворов
Челябинска мы с командой артистов Молодежного театра показали
эскиз-исследование «ДНК Двора». Спасибо всем, кто вместе с нами создавал
атмосферу тех самых дворов! Спасибо Ивану Миневцеву за приглашение, экспертам и
команде актеров, с которой мне повезло работать. Мощные! По-моему, ДНК двора
существует, мы убедились в этом в тот вечер, – поделился режиссер театра «Манекен» Игорь Бармасов.
&nbsp;

«PULSE» оказался уникальным
событием, поднявшим табуированные и острые темы, заставившим
обнаружить причинно-следственные связи между прошлым и
настоящим, освободиться от болезненного опыта, вздохнув
полной грудью.
&nbsp; 
Фото: Светлана Демцура,
Игорь Шутов

В Челябинске завершился третий фестиваль современного искусства «PULSE», который позволил зрителям исследовать наследие предков, соприкоснуться с судьбами и откровенными личными историями людей и погрузиться вглубь себя.

«PULSE», поднявший табуированные темы

В Челябинске
отгремел Всероссийский книжный форум&nbsp;
#РыжийФест, организованный Челябинской областной универсальной научной
библиотекой и прошедший под патронажем Министерства культуры региона. Одним из
его гостей стала молодая, но перспективная писательница Диана Ибрагимова. Она
работает в жанре фэнтези и активно издаётся. Мы поговорили с ней о современном
книжном рынке, низких жанрах и Большой Литературе, пути писателя и подростковой
аудитории. Разговор вышел честным и поэтому даже немного жёстким.

– Люди становятся писателями по-разному. Как вы начали
писать?
– Для меня писательство изначально было
способом эскапизма. В достаточно юном возрасте я начинала писать какие-то
стихотворные формы, но тогда я не думала, что буду писателем. А вот в
шестнадцать лет, в трудный подростковый период, когда хочется где-то спрятаться
и укрыться, у меня произошёл резкий переход из поэзии к прозе и я поняла, что
хочу заниматься этим профессионально. 
–
Вы живёте в маленьком населённом пункте. Не было желания перебраться в Москву,
ближе к литературной тусовке?
– Я абсолютно негородской человек, всю
жизнь живу в очень маленьком башкирском селе и не собираюсь никуда оттуда
переезжать. Я напитываюсь природой, тишиной и одиночеством. Я интроверт и когда
выхожу в социум, то могу какое-то время быть общительной и активной, но потом
мне нужно окуклиться и какое-то время побыть наедине с собой. Многие творцы
находят вдохновение и свои идеи именно в собственном небольшом вакууме.
–
Но ведь современному писателю приходится продвигать себя всеми мыслимыми и
немыслимыми способами. Часто посещаете мероприятия, подобные #РыжемуФесту?
– Это уже четвёртый фестиваль, на который
я приехала. Я активно веду социальные сети, у меня есть канал на YouTube,
группа ВКонтакте, телеграм-канал. Я делаю косплей на своих персонажей,
записываю различные видеоролики и делаю всё, что только возможно. Даже арты
рисую сама. Несмотря на то, что я – интроверт, живущий в уединении, в то же
время, я очень активна в Интернете. Без этого сейчас никак. Это раньше было так,
что где-то там, очень далеко покупают твои книги, а ты можешь вообще никак в
этом не участвовать. Сейчас же огромная конкуренция – любой, кто добрался до
клавиатуры, может сейчас назвать себя "писателем". У нас есть
телевидение, есть самые различные развлечения – книгам приходится
адаптироваться к ситуации. Сейчас, чтобы вовлекать читателя, нужно выстроить
вокруг книги мультивселенную.
–
Это интересно. Поясните, пожалуйста.
– Мы должны создавать фэндом вокруг своей
книги и вовлекать читателей, вливая мир книги в наш мир. С фантастическими
произведениями это сделать легче. Мы делаем читательские собрания, наряжаемся в
костюмы, играем в игры, делаем прямые трансляции, устраиваем конкурсы рисунков
и артов по моим произведениям. Моя аудитория – дети и подростки – рисуют много
артов, которые мы потом показываем и люди могут вовлекаться в текст через
картинки. Через музыку и так далее. Есть очень много различных способов. Мы
выстраиваем в нашем реальном мире мультивселенную, помогающую создать воронку,
в которую читатель проваливается и доходит до текста. Очень тяжело дотащить
человека именно до книги. 
–
Почему?
– Многим кажется, что книга – это что-то
из эпохи классики, что-то очень трудное, что нужно заставлять себя читать. Но
ты покажешь что-то интересное здесь, что-то – тут и подросток потихонечку
вливается. А если вокруг фэндома сформирована некая субкультура, то подростки
могут и обсуждать её друг с другом, писать фанфики, дополняя какие-то сюжетные
линии. Возникает коммьюнити, которое не только читает, но и ждёт новые книги.
–
А вас фанфики к вашим произведениям не бесят?
– Я читаю их и очень умиляюсь. Иногда
даже бывает, что я закончила повествование на определённой точке и дальше
оставила открытую концовку, поскольку мне стало неинтересно додумывать. Дальше
сюжет может пойти разными путями и я хочу оставить простор для читательского
воображения. Потом с большим интересом читаю, что же читатели выбрали в итоге,
у всех разные варианты. Я читаю и думаю: "Молодцы! Потрудились!"
(смеётся).

–
Судя по всему, вы достаточно хорошо представляете себе своего читателя.
– Конечно. Мы же видимся вживую. Это не
воображаемые читатели, это абсолютно реальные ребята, с которыми мы проводим
конференции, общаемся, переписываемся. Сюда, на #РыжийФест, пришли мои
читатели, специально для того, чтобы увидеться со мной. Они уже давно делают
рисунки по моим мирам, знают все мои книги, мы обсуждаем разные вещи, создаём
новые конкурсы. Раньше между писателем и читателем существовала стена, а сейчас
мы – на расстоянии вытянутой руки. Писатель должен быть доступен публике, своей
аудитории. Сейчас такое время. Это здорово, потому что помогает продлевать
книжный мир за пределы текста.
–
Вы осознанно подходили к выбору жанра? Или начали писать то, что сердце
подсказало?
– Если бы я осознанно подходила к выбору
жанра, я бы выбирала жанры более денежные (смеётся). Я прекрасно понимаю, как
работает книжный бизнес, что сейчас популярно, что в тренде и что хорошо
продаётся. Но я всегда пишу только для души. Иначе всё приведёт меня к творческому
выгоранию и я не смогу делать совсем ничего. Осознанно я могу уходить в более
узкие, нишевые направления, но только потому, что я действительно хочу с ними
работать.
–
Все писатели оценивают себя по-разному.&nbsp;
Как вы себя ощущаете в писательской роли?
– Сейчас есть мнение, что фантастика и
фэнтези – это низкий жанр. Иногда на тебя даже немного странно смотрят, потому
что ты, условно, не из Большой Литературы. Я могу писать реализм, я входила в
шорт-лист литературной премии "Радуга" с реалистической прозой про
современные российские проблемы и боли. Но просто это мне неблизко. 
–
То есть, вы не считаете фантастику и фэнтези "низким жанром"? 
– Мне кажется, это, наоборот,
неограниченный жанр. В нём можно легко говорить на языке молодёжи. Попробуйте
сейчас заставить подростка прочесть что-нибудь из тяжёлой российской прозы, из
этих потрясающих вещей, которые сейчас получают премии. Но мы можем взять ту же
проблематику, поместить в другие декорации, объяснить более подростковым
языком, развить историю так, как это интересно подростку и он поймёт эту
проблематику, включится в неё. Это просто способ донести свою мысль немного
другой механикой. Это инструмент. Самое главное всегда – мысль, идея. Мне
комфортнее работать в жанре фэнтези, который я выбрала осознанно и следую ему
уже много лет. Хотя могу писать в разных жанрах, я пробовала (улыбается).
–
Не хотел вас задеть.
– Просто хотела прояснить свою точку
зрения на этот вопрос. Мы зачастую мыслим штампами. Например, детективы – это
только плохонькие тексты, а фэнтези – просто сказочки. Но сейчас жанры начинают
перетекать друг в друга, смыкаться, перекликаться и сегодня чистые жанры
перестают существовать. Везде фантастика с примесью мистики, магический
реализм. Мне кажется, эта тенденция будет и дальше развиваться.

–
Когда у вас созревает замысел книги, вкладываете ли вы туда некую
педагогическую идею?
– Это было бы глупо (хохочет)! Я же не в
школе и не в детском саду. Я никогда умышленно не вкладываю в свои тексты
что-то типа: "Детки, так делать нехорошо!". У меня всегда есть
глобальная задумка, которая относится к человеку в целом. Например, в мире моей
трилогии "Сетерра" у людей исчезли все хорошие качества и моральные
ценности. В этом жестоком мире люди лгут друг другу и не боятся обидеть
ближнего. В семьях этих людей рождаются дети, у которых эти качества ещё более
усилены, и вот эти дети, которых унижают самыми разнообразными способами,
должны спасти этот ужасный мир. 
–
Звучит вполне себе… глобально.
– Я стараюсь закладывать в свои рукописи
философскую подоплёку и делать так, чтобы это можно было прочитать и
подросткам. Мои произведения часто называют "философским фэнтези". Я
пытаюсь обернуть глубокие идеи в фантастический фантик, чтобы их было легче
проглотить. У меня выходит трилогия "Гедонис", в которой я обращаюсь
к психологическим проблемам нашего мира, где мы не совсем бережно относимся к
себе. Я хочу обратить внимание людей на само понятие "счастье" и
рассуждаю, насколько счастье отличается от удовольствия, какими способами
человек добивается того и другого, да и вообще – от чего мы несчастны и что мы
делаем в своей жизни во вред себе. Я хочу, чтобы люди обращали на это больше
внимания и, может быть, через контекст этой книги, наблюдая за персонажами и их
очень разными судьбами, задумались о своих проблемах. Особенно это касается
подростков. Трилогия "Виндера", которая недавно увидела свет, повествует
о проблемах кризиса в жизни каждого человека. Мне кажется, на всех этапах жизни
у нас случаются кризисы, начиная подростковым и заканчивая экзистенциальным. Я
рассуждаю на следующую тему: если у тебя есть большая цель и ты идёшь к ней,
вкладывая большие усилия, вдруг оказываешься перед стеной и понимаешь, что все
твои усилия пропали втуне, что делать? Мы все читаем сказки с хорошим концом,
где герой пришёл, увидел, победил. А что делать, если ты не победил? Ведь
жизнь-то такая. Жизнь нас раскалывает. Что делать дальше? Как встать? Как найти
в себе силы? 
–
А почему вы выбрали такую тяжёлую тему?
– Эта книга носит автобиографические
черты, она написана по мотивам моей творческой жизни. Конечно, в книге напрямую
это не показано, но я сама проходила через тяжёлые кризисы, когда мне нужно
было снова вставать и что-то делать. Я много раз отчаивалась на своём
писательском пути. Я попыталась донести свой опыт до людей, потому что очень
много тех, у кого на определённых этапах жизни возникают такие же чувства.&nbsp; 
–
В этом нет привкуса коучинга?
– Я закладываю идею не в воспитательных
целях. Я не люблю назидательный тон. С подростками нужно разговаривать на их
языке, держась с ними, как с равными, тогда они прислушиваются. Интонация
“сверху-вниз” не работает. Поэтому я всегда вкладываю идею так, чтобы они могли
уловить её между строк.

–
Поговорим о писательской технике? Что для вас интереснее – поработать с
сеттингом или с персонажами?
– Всё начинается с персонажей. Без
персонажа и его психологической подоплёки, его биографии, его проблем истории
не получится. История держится на боли персонажа и его трансформации, на
проблемах, которые он преодолевает внутри себя. С персонажа начинаются
конфликты между ним и другими героями, да и общемировые конфликты тоже. Повествование
движется, когда есть конфликт, а если у всех всё будет хорошо, нам не о чем
будет писать. Конфликты возникают внутри человека, между людьми, между
сообществами и, в конце концов, в мировом масштабе. Чем глубже продумываешь
персонажа, тем правильнее будет повествование.
–
Однако часто создаётся ощущение, что многие авторы фэнтези особенно любят
именно поиграться с сеттингом. 
– Что касается сеттинга, если мы говорим
о фэнтези, должен быть какой-то фантастический элемент, на который должно
нанизываться всё остальное. Если у меня есть чёрное солнце, которое сжигает
людей каждые три дня, то мне нужно придумать мир, в котором люди каждые три дня
придумывают себе специальные убежища, где легенды связаны с чёрным солнцем. Где
верования и божества, названия дней и месяцев связаны с этим трёхдневным
циклом. Продумывая сеттинг, нужно наматывать всё на одно веретено. Я всегда
прорабатываю все пункты: политику, религию, географию. Рисую карты, продумываю
всё, вплоть до часовых поясов. Механика сеттинга должна работать полностью.
Некоторые авторы не задумываются над этим, объясняя всё магией. Но я стараюсь
писать, немного подводя научную базу и объяснить происходящее с этой точки
зрения. Незакрытых вопросов быть не должно.
–
Прямо курс молодого бойца для писателя! Подытожим?
– Можно взять персонажа и поместить его в
любой сеттинг, но если герой будет плоским история не будет работать. Если мы
берём сеттинг, важно, чтобы он закручивался вокруг единого шара и был цельным.

–
Вы молоды, но уже успешны, у вас есть своя аудитория. Что вы посоветуете
молодым людям, которые мечтают стать писателями?
– Если человек мечтает, но не может
начать – это просто не его дорога. Если вы хотите стать писателем, то вставайте
и действуйте. Не нужно ни о чём думать. Не нужно думать, получится ли у вас. Я
всегда говорю всем молодым авторам: "Можете не писать – не пишите".
Это очень тяжёлый и неблагодарный труд. Часто кажется, что все твои усилия
уходят в чёрную дыру. Я давно могла бы выбрать себе нормальную профессию,
хорошо и стабильно зарабатывать, а не быть фрилансером, который не знает,
выплатят ли ему завтра гонорар или нет. Я работаю на чисто творческой жилке. 
–
То есть зарабатывать как Стивен Кинг или Дж.Р.Р.Мартин – это, в текущей
ситуации, утопия?
– Если кто-то верит в мифы о нереальных
писательских гонорарах, то я хочу этот миф развеять. Раньше тиражи доходили до
ста тысяч экземпляров и более. Сейчас нормальной цифрой считается полторы-три
тысячи экземпляров. Если книга стоит сто пятьдесят условных рублей – процент
автору идет не с розничной цены, а с той, по которой издательство сдает книгу в
магазин – автор получит роялти от шести до двенадцати процентов. Посчитайте эти
копейки и поймёте, сколько платят за книгу, которую автор пишет год, а то и два.
Это даже не средняя зарплата.
–
И как писатель должен жить на эти деньги?
– Молодые люди должны быть готовы к этой
реальности, должны взвесить все "за" и "против". У многих
есть розовые очки, они не совсем понимают, как работает эта система. Это не
стабильная работа и нужно иметь другую работу, чтобы иметь возможность писать.
Например, я работаю литературным редактором.
–
Очень популярный вопрос: “Как попасть в издательство?”.
– Вы должны понимать, что в условиях
сегодняшней конкуренции нужно пройти серьёзный отбор для достижения уровня
издаваемого автора. С улицы в издательство сейчас войти практически невозможно.
Нужно хорошо примелькаться издателю на литературных конкурсах, чтобы он
заинтересовался и взял вас в пул авторов. А перед этим нужно влиться в тренд,
который издательство в данный момент предпочитает издавать. Чаще всего, мы
пишем книги гораздо медленнее, чем эти тренды сменяют друг друга.
–
Но вы пишете, не ориентируясь на издательские тренды?
– Мои книги не очень стандартны. Как
правило, они сложны. Они могут быть написаны стилизованным языком, у меня
бывает очень много главных героев, я пытаюсь показать свой мир с разных сторон.
Продать такое произведение издателю гораздо сложнее, чем про какого-нибудь Петю
Плюшкина, который ходит и рубит орков.&nbsp; 
–
И, тем не менее, вы активно публикуетесь. В чём секрет?
– Надо просто не останавливаться ни перед
чем. Поставили себе цель? Если упали на середине пути и чувствуете, что у вас
уже нет сил – значит, это не конец пути, вы просто споткнулись (смеётся). Когда
у вас будет книга – это тоже не конец пути. Это самое-самое начало, потому что
чаще всего первая книга бывает последней книгой. 
–
Это как?
– Такое бывает. Тираж остался на складе,
книга не продаётся. Когда появляется книга, ей нужна ещё и информационная
поддержка. Молодому автору нужно понимать, что написать книгу – это самое
лёгкое из того, что ему предстоит сделать. Книгу нужно продвигать, показывать,
нужно уметь рассказывать о себе, нужно развивать в себе хотя бы элементарные
ораторские навыки. Это многомерная вещь. Сейчас писатель – и швец, и жнец, и на
дуде игрец. Нам всё приходится делать самостоятельно, больше никто этого не
сделает. У издательств есть бюджет на рекламу, но они выпускают огромное
количество наименований и всегда есть проекты, на который делается ставка.
Соответственно, финансовая ставка тоже делается на них, а остальные должны
как-то крутиться сами. Это очень тяжёлая работа. Это прежде всего бизнес.
–
А как же тонкие движения души?
– Если вы хотите писать для души, вам
будет ещё сложнее. Если вы хотите писать в соответствии с трендами, возможно,
вам будет легче штамповать нечто, что "пипл схавает", а если хотите
писать что-то уникальное, вам будет сложнее.

–
Обязательно ли идти в Литинститут, чтобы писать книги? 
– Нет, необязательно. У меня нет
профессионального образования, тем не менее, у меня скоро будет десять книг. Я
много занималась домашним обучением, сейчас много доступных лекций и книг по
писательскому мастерству. Нужно обращаться к своим коллегам, таким же авторам,
давать им свои книги. Именно посторонним людям, не маме с папой, а кому-то,
желательно взрослому, у которого нет предвзятого мнения.
–
Кто был вашим первым критиком?
– Как писатель, я росла так: ещё
семнадцатилетней девочкой я ходила по самым жёстким форумам, где мне указывали
на все ошибки, говорили, что у меня убогий бессмысленный текст, "автор
убей себя об стену" и так далее. Я прошла эту школу и вышла из неё
автором, который научился писать. Если такой жёсткий подход не годится
человеку, можно начать с более мягкого сообщества. Например, многие молодые
авторы начинают с формирования небольшой группы фанатов, поддерживающей их
творчество, например, написанные ими фанфики. Потом они могут перерастать в
оригинальные произведения и с этой группой можно кочевать по тем же самым
пабликам, наращивая фэндом.
–
Но можно ведь прийти к публикации, набрав популярность в сети?
–&nbsp;
Да. Вы набираете своё коммьюнити, издательство видит, что есть люди,
готовые покупать ваши книги, это тоже способ зайти в издательство. Я выбирала
трудный путь, больше работала с качеством текста и попала в издательство через
конкурс "Новая детская книга", где стала лауреатом. С тех пор, как я
начала писать, прошло уже восемь лет и за всё это время я написала более десяти
рукописей в стол и только одиннадцатая наконец-то стала книгой. Так что, можете
не писать – не пишите.
В
материале использованы фото, предоставленные организаторами форума #РыжийФест,
а также фотографии из аккаунта Дианы Ибрагимовой в социальных сетях
&nbsp;

В Челябинске отгремел Всероссийский книжный форум  #РыжийФест, организованный Челябинской областной универсальной научной библиотекой и прошедший под патронажем Министерства культуры региона. Одним из его гостей стала молодая, но перспективная писательница Диана Ибрагимова. Она работает в жанре фэнтези и активно издаётся. Мы поговорили с ней о современном книжном рынке, низких жанрах и Большой Литературе, пути писателя и подростковой аудитории. Разговор вышел честным и поэтому даже немного жёстким.

Диана Ибрагимова: “Сейчас писатель – и швец, и жнец, и на дуде игрец”

Роман Ряснянский – председатель студенческого совета
Магнитогорской государственной консерватории, которой сегодня исполняется
тридцать лет. Мы поговорили с ним&nbsp; не
только о творческом пути молодого музыканта, но и – это важно – о перспективах
в профессии.

Роман родом из Новокузнецка,
летом 2021 года он окончил Новокузнецкий областной колледж искусств (сейчас это
Кузбасский колледж искусств) и поехал на Урал, чтобы получить высшее
музыкальное образование. Так он попал в магнитогорскую консерваторию. Сейчас он
не только учится на специалитете, но и преподаёт классическую гитару в лицее
при консерватории.&nbsp; 
&nbsp;
– Почему, живя в городе металлургов, вы стали музыкантом, а
не металлургом?
– Мой папа – металлург,
работает на Кузнецком металлургическом комбинате. Он водил меня на экскурсии к
себе на работу, было здорово, но всерьёз я профессию металлурга не
рассматривал. 
&nbsp;
– А почему вы выбрали именно гитару?
– Когда мне было лет восемь, я
учился во втором классе и по телевизору показывали сериал "Универ",
который тогда только начинался. Главный герой по имени Кузя играл на гитаре и
меня зацепила его песня про общагу. После этого я подошёл к родителям и сказал,
что хочу играть на гитаре. Я поступил в музыкальную школу и начал заниматься
классической гитарой. Родители купили мне инструмент Yamaha C80. 
&nbsp;
– Наверняка песню Кузи вам в музыкальной школе не
преподавали. Не было желания сбежать из музыкалки?
– Когда мне было восемь, я не
понимал, что есть абсолютно разные гитары – классические, акустические,
электро. Мне было важно просто играть на гитаре. И вот я учился, изучал ноты, а
к аккордам песни, которую я мечтал научиться играть, мы всё никак не
приступали. Однако, в процессе обучения меня затянула нотная грамота, поскольку
она схожа с математикой. А я в то время очень любил математику, любил считать,
причём считать вслух, как это принято у музыкантов. И я остался в музыкальной
школе.

– Вы преподаёте. У детей разная мотивация для изучения игры
на гитаре. Чтобы нравиться девушкам, например. Или чтобы популярные песни
исполнять. Как часто вообще ребёнок хочет изучать академическую гитарную
музыку?
– В моей практике, наверное,
один человек из десяти приходит заниматься классической гитарной музыкой, изучением нот и так далее. Остальные девять – так же как
и я в детстве – приходят, чтобы изучить аккорды и "бой" правой рукой,
чтобы играть очень громко, ярко и исполнять эстрадные песни. Но кого-то из
детей затягивает так же, как и меня. Есть дети, которые, помимо того, что они
изучают в рамках школьной программы, находят в интернете различные аккорды,
приёмы игры на гитаре и играют эстрадные песни, что очень полезно для
собственного развития.
&nbsp;
– Вы не ревнуете их к эстрадникам?
– Нет. Я пытаюсь найти
индивидуальный подход к каждому ребёнку. Не скрою, бывает, что ребёнок ни в
какую не хочет изучать ноты, потому что это довольно нелёгкий процесс. Есть
детки, которым по шесть-семь лет и они уже знают буквы, но читают не очень
хорошо. Они начинают бренчать на гитаре, пытаясь извлечь максимально громкий
звук.&nbsp; Но в академической музыке звук –
это мелодия, определённая мысль, некий рассказ исполнителя – слушателю.
Маленькие дети этого не понимают. Я пытаюсь донести до них мысль о том, что
ноты – это тоже очень интересно. Ноты дают больше возможностей, они расширяют
исполнительский кругозор в сфере гитары намного больше, чем аккорды. Зная ноты,
мы можем разобрать каждый аккорд по кусочкам. Аккорд – это сочетание трёх и
более звуков, звучащих в единый момент времени. Когда мы знаем аккорд, но не
знаем нот, нам уже проблематично понять, где и какая нота звучит.

– Наверняка ваши друзья на днях рождения просят вас сыграть
что-нибудь?
– Да, по большей части
эстрадные песни. На классической гитаре я такой репертуар не исполняю. На такой
случай, у меня есть акустическая гитара с удлинённой мензурой, с более широким
корпусом и металлическими струнами. Так что эстрада тоже присутствует в моей
жизни.
&nbsp;
– Вы закончите консерваторию и что дальше?
– Хороший вопрос. Когда я
поступал в колледж искусств, учителя и одноклассники спрашивали меня, что я
буду делать дальше? Я отвечал, что буду поступать консерваторию и получать
высшее музыкальное образование. Тогда они спросили: "А что потом?". Я
ответил, что буду исполнителем, а на крайний случай, буду преподавать. Сейчас
всё так и происходит. Я преподаю, играю на различных мини-концертах. Зачастую,
они носят благотворительный характер. Но недавно я услышал такую фразу
"сначала мы работаем на имидж, потом имидж работает на нас". В данной
ситуации я делаю своё любимое дело и абсолютно не беспокоюсь за своё будущее. Я
уверен, что прокормлю свою будущую семью и совершенно спокойно отношусь к
материальной стороне жизни. Я сейчас, получая
высшее образование, уже имею работу, формируется мой гитарный класс. Какую-то
копеечку я уже имею, могу прокормить себя и ни в чём себе не отказывать.
Уверен, дальше – больше. Просто нужно заниматься своим любимым делом.

– Альтист или скрипач всегда найдёт себе оркестр. А если
это исполнитель на гобое или валторне, так за ним ещё и охотиться будут. Гитара
же – достаточно одинокий инструмент. Не было у вас искушения сменить
специализацию?
– Нет, никогда. Гитара – это
солирующий инструмент, который даёт уникальную возможность жить одному и ни от
кого не зависеть. Ни от какого коллектива. Впрочем, если есть тяга к
коллективному творчеству, всегда можно найти подходящий гитарный ансамбль.
Сейчас их формируется достаточно много. В Санкт-Петербурге есть даже гитарный
оркестр, которым руководит выдающийся исполнитель Анатолий Изотов. Есть
множество гитарных квартетов. В концертном плане, если захотеть – можно сделать
всё. Если я хочу солировать, то иду и занимаюсь. Начинаю играть на маленьких
концертах, потом – на концертах побольше, потом – на конкурсах, потом уже
представлять своё отделение на каком-то большом концерте. И так поднимаясь по
ступенькам всё выше и выше. Если захотеть, нужно садиться, заниматься и
достигать собственных вершин. Вне зависимости от того, будет ли это путь солирующего
музыканта или гитариста в ансамбле.
&nbsp; 
Фото из личного архива Романа Ряснянского

Роман Ряснянский – председатель студенческого совета Магнитогорской государственной консерватории, которой сегодня исполняется тридцать лет. Мы поговорили с ним  не только о творческом пути молодого музыканта, но и – это важно – о перспективах в профессии.

Роман Ряснянский: “Если захотеть – можно сделать всё”

В преддверии фестиваля
современного искусства PULSE, который начнётся уже шестого сентября, мы
поговорили с&nbsp;организатором этого мероприятия – главным режиссёром Челябинского
государственного драматического «Молодежного театра» Иваном Миневцевым. Иван
Сергеевич работает там чуть больше четырёх лет. Но до этого, в 2017 он поставил
на сцене Молодёжного спектакль "Бунин. Рассказы", так что его связь с
театром длится чуть дольше, чем он находится в официальной должности. За это
время Иван Миневцев заставил любителей театра заговорить о себе.

– Иван
Сергеевич, как образовалась ваша связь с театральным миром?
– Я с детства занимался, театром, музыкой,
чтением стихов. Меня отправили читать стихи чуть ли не в первом классе. Я очень
сильно заикался и педагогам пришла в голову мысль о том, что если человек будет
без запинки читать стихи, то он вылечится от этого недуга. От недуга я до конца
не излечился, но мне, конечно, стало гораздо легче. Так получилось, что в
творческую среду меня погрузили с самого детства. Я вырос в Тюмени, потом в
семнадцать лет поехал в Санкт-Петербург, чтобы получить своё первое образование
по специальности "режиссура и продюсирование шоу-программ". Потом мне
надоело работать по этой профессии в Петербурге и я с первого раза поступил в
московский ГИТИС на специальность "режиссура драмы" в мастерскую
Евгения Комельковича и Дмитрия Крымова. Отучился там пять лет, потом недолгое
время в том же вузе и преподавал. ГИТИС – это важная часть меня.
&nbsp;
– А как
попали к нам, в Челябинск?
– Здесь, в театре обновилась команда, пришёл
новый директор, закипела серьёзная жизнь, которая меня привлекла. К тому
моменту я уже ездил по стране, ставил спектакли, в том числе, и в Москве, и в
Питере. Меня пригласили возглавить Молодёжный театр и я согласился.

– Не скучаете
по столичному лоску?
– Дело не в скуке. Если человек хочет
заниматься театром – а ничем, кроме театра я заниматься не могу и не хочу – то
ему нужно максимально широкое поле деятельности. И здесь оно у меня именно
такое. Я не только ставлю спектакли, я работаю и как продюсер, мы проводим
фестивали, делаем лаборатории. Я реализовываю здесь и другие свои навыки,
занимаюсь репертуарной политикой. Это большая сфера деятельности. Вообще,
режиссёр становится режиссёром только тогда, когда у него есть театр и своя
труппа. Мы знаем, что в разных странах бывает&nbsp;
по-разному, но русский режиссёр и любой другой театральный деятель в
России понимает, что репертуарный театр – уникальное явление нашей культуры.
Здесь, в России, длительная работа с труппой, с одним и тем же неизменным
коллективом – это очень крутой навык, который у большого мастера должен быть
прокачан. А я стараюсь работать в сторону большого мастера.

– С
другой стороны, сейчас модно быть "кочующим" режиссёром.
– Дело не в моде. Это нормальное явление.
Во-первых, поездки дают тебе заработать на жизнь. Во-вторых, всегда дают
уникальный постановочный, человеческий и жизненный опыт. Каждый театр – не
говоря уже о городах и странах – это микромир. В поездках я всегда стремлюсь
уловить новые тенденции и привезти их к себе в театр. Или, наоборот, если вижу
какие-то явления, которые мне не нравятся, то стараюсь сделать так, чтобы они
не развивались в нашей труппе. Только расширяя свою ойкумену, мы становимся
более опытными. Востребованный режиссёр должен ездить и ставить. Многие театры
зовут таких режиссёров, чтобы они приезжали и ставили свой уникальный продукт у
них в театре. И наш театр зовёт модных режиссёров, которые на слуху в
театральном мире.
&nbsp;

– В чём
специфика именно молодёжного театра?
– Специфика молодёжного театра –
детско-юношеская аудитория. Это простой ответ. 
&nbsp;
– А
развёрнутый?
– Развёрнутый ответ будет звучать так: наш
молодёжный театр, как множество ТЮЗов по всей стране, стоит в авангарде
театрального искусства региона. Молодёжный театр создаётся молодёжью для более
молодого зрителя, который хочет видеть не только традиционный театр. Это
закономерное явление. Молодёжь хочет видеть на сцене историю про себя. Под эту
категорию подходит человек до сорока лет. 
&nbsp;
– Но в
вашей афише есть не только молодёжные и взрослые спектакли.
– Конечно, у нас есть блестящий детский
репертуар, мы растим зрителя. Сначала юный зритель приходит к нам на спектакль
с мамой и папой; далее он приходит уже школьником на спектакль по классике, в
том числе и по детской классике; далее, будучи студентом, имея собственные
деньги и потребности, он приходит уже со своей девушкой. И когда у него
рождается собственный ребёнок, он возвращается к нам уже как папа. Вот какова
аудитория, которую мы растим. 
&nbsp;
– То
есть репертуарная политика вашего театра преследует стратегические цели?
– Театр – это явление общегородское. Поэтому в
репертуаре есть и спектакли для более старшего поколения, некоторые спектакли
идут на аншлагах уже двадцать лет. Вы можете сравнить их аудиторию и зрителей
спектакля "Я танцую как дебил". Аудитория, конечно, где-то
пересекается, но, в целом, театр – это культурное явление, которое переступает
возрастные границы. В 2019 году мы проводили социальное исследование нашей
публики. И мы поняли, что никакой особенной возрастной маркировки у нас нет, к
нам ходят очень разные зрители. Мы захватываем очень широкий спектр в городе и
области, из области к нам много и часто ездят.
&nbsp;

– Театр
драмы – академический театр, там не может быть "рывков". Вы более
открыты для экспериментов?
– Конечно. Это – наша миссия. Мы не можем
бронзоветь. Мы должны удерживать баланс между классическим и экспериментальным
театром. В прошлом году мы выиграли премию Министерства культуры за
"Онегина", как лучшую постановку для детей и юношества по русской
классике. Наш "Онегин" является примером постановки русской классики
для школьников по всей стране. Это абсолютно классическая театральная
постановка с почти историческими театральными костюмами. Но тут же, наравне с
этим, у нас есть малая сцена, которая позволяет нам вырваться из классического
контекста и заняться современной драматургией. Мы ставим её и понимаем, что
она, возможно, даже более интересна зрителю, чем постановки по классике. Это
что-то новое, то, чего ещё нет, то, что зритель ещё не видел. Конечно, это наша
зона эксперимента, и мы находимся в авангарде, это закономерно и отражается в
нашем названии.
&nbsp; 
–
Какими премьерами вы порадуете зрителя в новом сезоне?
– Мы готовим классическую постановку
"Петербургские повести" по Николаю Васильевичу Гоголю. Инсценировка
"Онегина" была написана современным российским автором Алексеем
Житковским, и инсценировку по Гоголю написал тоже современный автор, известный
в театральных кругах – Анастасия Букреева. Мы будем работать с известным
режиссёром Иваном&nbsp;Пачиным, название спектакля пока держится в секрете. Надеюсь,
что в этом сезоне мы представим зрителю премьеру по братьям Стругацким, для
театра это новое явление.&nbsp; В прошлом сезоне
провели финал конкурса "Ремарка" и впервые прочитали людям самые
свежие пьесы. Там была и читка для детей, и мне очень понравилась музыкальная
сказка о китобоях авторства Марии Малухиной "Шанти: песнь моря",
будем ставить мюзикл. У нас множество планов. Для зрителя постарше в августе у
нас вышла музыкальная постановка "Сапожки" по рассказам Василия
Шукшина.

–
Расскажите, пожалуйста, о грядущем фестивале PULSE?
– Этот фестиваль современного искусства мы
делаем уже в третий раз. Мы привозим квинтэссенцию нового театра, который есть
в стране. Возможно, он не всегда понятен, иногда такой театр требует к себе
определённого подхода, но это тоже наша миссия. Когда в 2019 году мы провели
первый фестиваль иммерсивного театра, то привезли такие спектакли, которые
просто поразили театрального зрителя Челябинска. Оказывается такой театр тоже
возможен! Потом произошли тектонические перемены на театральном рынке города.
Появились иммерсивные спектакли. Каждый раз PULSE несёт в себе новую точку
подъёма и нынешний фестиваль не станет исключением.
&nbsp;
– Какова
его сквозная идея?
– Прошлый PULSE прошёл под девизом "Я не
ребёнок", мы рассматривали тему взросления человека и сепарации от
родителей. В этом году главной темой для нас станет "Род". Мы будем
изучать нашу корневую систему. Где мы находимся? О чём мы должны задуматься?
Что такое род? Фестиваль будет длиться четыре дня с шестого по десятое
сентября. Продажи билетов были открыты ещё в августе.
&nbsp;
Автор
фото – Игорь Шутов
&nbsp;
&nbsp;

В преддверии фестиваля современного искусства PULSE, который начнётся уже шестого сентября, мы поговорили с  организатором этого мероприятия – главным режиссёром Челябинского государственного драматического «Молодежного театра» Иваном Миневцевым. Иван Сергеевич работает там чуть больше четырёх лет. Но до этого, в 2017 он поставил на сцене Молодёжного спектакль "Бунин. Рассказы", так что его связь с театром длится чуть дольше, чем он находится в официальной должности. За это время Иван Миневцев заставил любителей театра заговорить о себе. 

Статьи